Как-то дома, в жуть ночную, я читал, томясь, тоскуя,
строки старых фолиантов, странных и чудных слегка.
Я над книгой задремал, в дверь вдруг ктo-то постучал.
Стук негромко прозвучал. «Словно нежная рука…
То полуночного гостя в дверь мою стучит рука,
это гость, наверняка".
Зябко было на дворе в этом стылом декабре!
Словно призрак, на ковре свет багровый уголька!
Поскорей бы рассвело, и от сердца отлегло.
Чтенье книг не помогло - душит о Ленор тоска.
Ангелы ей имя дали, и, пускай пройдут века,
на земле такого больше не найти, наверняка.
Звучно вдруг в глухую пору зашуршала шелком штора
и от ужаса я замер, словно бы от столбняка.
Дрожь по телу пробежала, часто сердце застучало.
Повторил я все сначала: " Это гость издалека,
это поздний посетитель, он пришел издалека,
это он, наверняка".
Тут я с силами собрался, твердо голос мой раздался:
"Кто вы, сударь или дама? Вас не вижу я пока!
Но, когда я задремал, стук тревожный прозвучал -
это в дверь мою стучала ваша робкая рука".
И я дверь открыл наружу - где он, гость издалека?
Никого там нет снаружи. Только тьма, наверняка.
Я глядел во тьму ночную , о несбыточном тоскуя,
зная, что мечту такую, не хранил никто пока.
Но навстречу мне из мрака ни шагов, ни слов, ни знака.
Лишь "Ленор» - я сам, однако, так шепнул, наверняка.
И его в ответ мне эхо принесло издалека.
Да, его, наверняка.
Тишь вновь в комнате настала, но душа моя пылала.
Слышу: громче застучала та незримая рука.
Если б сердце так не билось, вмиг бы тайна прояснилась,
и загадка разрешилась, сразу стала бы легка.
Без сомнения, разгадка сразу стала бы легка:
то оконная решетка на ветру, наверняка.
Я открыл окно и тут же в комнату впорхнул снаружи
грозный ворон, явно знавший стародавние века.
И, не кланяясь и гордо оглядясь с манерой лорда,
он взлетел на бюст Паллады над дверьми у потолка
и уселся там на бюсте над дверьми у потолка.
Неспроста, наверняка.
Он расселся там привольно, улыбнулся я невольно
над его серьезным видом, хоть была печаль горька.
Я сказал: "Прошу прощенья, разреши мои сомненья –
жуткий, словно привиденье, ты летишь издалека,
с берегов в краю Плутона, где струится тьмы река?"
Каркнул он: "Наверняка!"
Меня это удивило - то, что птичка говорила,
хоть бесспорно выходило - это все для простака.
Ведь должны вы согласиться, что тут можно усомниться,
в том, что скажет зверь иль птица над дверьми у потолка.
Если с бюста ночью ворон над дверьми у потолка
каркнет вам : "Наверняка".
Среди сумрака ночного он сказал одно лишь слово,
может, и не знал другого. Буркнул я: «Что ж, с утречка
улетишь к своей ты цели, как надежды улетели?
Уж не хочешь, в самом деле, ты остаться здесь пока?
Или хочешь, гость залетный, задержаться здесь пока?»
Каркнул он: "Наверняка".
Услыхав, я вздрогнул снова - вставил он удачно слово.
Но зубреж тому основа – повторяет с кондачка.
То его хозяин прежний думал: «путь все безнадежней,
тьма вокруг меня безбрежней, а болезнь моя тяжка,
значит, скоро оборвется жизнь, что так была горька».
И твердил: «Наверняка».
И улыбкой наважденье я рассеял за мгновенье,
поглядев, как восседает важно он у потолка.
Надо в кресло опуститься, чтоб в раздумья погрузиться
о зловещей этой птице, знавшей прошлые века.
О зловещей, мрачной, страшной, знавшей прошлые века.
Что же тут наверняка?
Так сидел пред ним, не зная, что сулит мне ночь такая.
А его два злые глаза жгли меня – два уголька
И я в мысли погрузился, над загадкой этой бился.
На меня от лампы лился свет злорадный огонька -
здесь Ленор не сядет в кресло, ни близка, ни далека,
никогда, наверняка.
Воздух вдруг заколыхался, ароматом пропитался
из кадильниц, что качает светлых ангелов рука.
«Гость! С тобою Провиденье шлет бальзам мне в исцеленье,
чтоб прошла моя тоска разом от его глотка!
Иль теперь уж никогда не пройдет моя тоска?»
Каркнул он: «Наверняка».
Должен ребус разрешиться:кто он – дьявол или птица?
Бурей или Сатаною брошен к нам издалека?
Я твердил ему упрямо: «Отвечай мне , ворон, прямо –
В Гилеаде нет бальзама, чтоб прошла моя тоска?
Может, нет нигде бальзама, чтоб прошла моя тоска?»
Каркнул он: «Наверняка!»
«Гость! Ты должен мне открыться! Кто б ты ни был – дьявол, птица –
на пустую эту землю занесен издалека.
Отвечай, не будь жестоким, суждено мне, может, роком,
и Ленор в раю далеком обовьет моя рука?
Да, Ленор в раю далеком обовьет моя рука!
И в ответ мне ворон каркнул: «Никогда, наверняка».
Я воскликнул, разъяренный: «Убирайся, лжец прожженный,
к берегам в краю Плутона, где струится тьмы река!
Прочь лети, исчадье ада! Черной лжи твоей не надо!
Так покинь же бюст Паллады над дверьми у потолка.
Иль не вынешь клюв из сердца - боль моя тебе сладка?»
Каркнул он: «Наверняка!»
Что ж, тот ворон неподвижно высится на полке книжной,
сев навек на бюст Паллады над дверьми у потолка,
взглядом пристальным пронзая, будто демон, не мигая,
в свете лампы тень бросая на меня – о, как тяжка!
И душе уж не подняться – тень его ведь так тяжка -
никогда, наверняка.
с английского
оригинал и много других переводов http://www.speakrus.ru/articles/theraven.htm