Когда-то Бог решил создать рабов,
Чтоб окультурить райские владения,
Вложив в умы основу из основ:
«Жизнь – для труда, а не для наслаждения».
Из грязи, что Его касалась ног,
Космического праха Откровения,
Из ничего, Он сотворил, Что смог,
И смело в руки взял бразды правления.
Но отдохнуть от праведных трудов –
Старанья превзошли все ожидания! –
Себе позволил мудрый Саваоф,
Строжайшие дав людям предписания.
Он мудрым был, но строгим, аки лев,
И говорил без тени раздражения:
«Плодов не рвать всего лишь с двух дерев!»,
А остальное – в их распоряжении.
Ушел Господь, да Дьявол не дремал.
В отместку за позорное изгнание –
Велик во зле, зато душою мал –
Он затаил коварное желание.
Пытаясь выиграть давнишний спор
С Царем Вселенной со времен создания,
Орудием избрал он женский пол,
Столь любопытный к таинствам познания.
С желаньем отомстить «за все» Творцу
И уязвить в творении ничтожества
За непочтительность к Правителю-Отцу,
Из ангелов отверженного множества
Любимейшего им ученика,
Блудливейшего Змея-Искусителя,
Сняв с должности Премьер-Истопника,
Пристроил к Еве в качестве учителя.
Змей оправдать доверье поспешил
И, приложив усердные старания,
Внушил бедняжке, что к ней муж остыл,
Но, плод вкусив от Дерева Познания,
Она царицей станет из цариц
И завоюет сердце небожителя
Всего одним движением ресниц,
К ногам повергнув своего мучителя.
Ревнуя мужа к царственной Лилит,
Решилась Ева отомстить сопернице,
Узнала, что Всевышний крепко спит
И попросила Змея о безделице:
Сорвать ей с дерева чудесный плод.
Ну кто посмеет отказать красавице?
Кто был хоть раз влюблен, ее поймет:
Супругу Еве так хотелось нравиться!
О ревность! Как плоды твои щедры!
Но женщина всегда предусмотрительна:
Так, невзначай, край приподняв чадры,
На змея посмотрела обольстительно.
Лжец наповал сражен сияньем глаз –
Отточены приемы обольщения!
Стал он ручным и безопасным враз,
Не ведая доныне искушения.
Лукавый богу не давал обет,
Конечно, назубок он знал все правила,
Прожил в раю он много зим и лет,
Но страсть все ж согрешить его заставила.
То ль в Еву аспид страстно был влюблен,
А, может, в этот вечер выпил лишнего –
На блюдце плод заветный подал он,
Забыв про дьявола и про Всевышнего.
Шепнув на ушко даме: «Не ревнуй!
Он будет твой – прочел в своем я соннике…»
Сорвал он с уст румяных поцелуй:
«И у тебя есть тайные поклонники!»
Один лишь поцелуй, скажу я вам,
И это ль не служило оправданием?
Но как назло рогатым стал Адам –
Счел происшедшее он наказанием.
«За что меня так строго наказал?
Я честно у тебя служил садовником!
За то, что урожай был слишком мал
Ты наградил мою жену любовником?»
Увидев на создании рога,
Воскликнул сам Творец: «Ищите Женщину!»
И в ярости к ответу дурака
Велел призвать: змеюку-деревенщину.
Был справедлив суровый приговор:
Из рая вон – с пожитками! – охальника!
Так поделом наказан дерзкий вор…
И Ева, как подруга «целовальника».
Свой суд свершив, Всевышний поостыл,
Придумав и Адаму наказание:
За то, что за женой не уследил,
За Евой был отправлен он в изгнание.
И зажил мир, но наперекосяк,
Внимая Богу, поклоняясь Дьяволу,
В сердцах божественный огонь иссяк,
А аура души подобна савану.
Все было так. А, может, и не так?
В сердца не стану сеять я сомнение.
Жить на земле остался змей-простак,
Приумножая душенаселение.