Люди так устроены, что играют. Люди играют в игры и в игрушки. Игра - это большой процесс, со своими законами, которые называются правилами, со своими интересами, со своими последствиями для выигравших и проигравших. Впрочем, справедливости ради, надо отметить, что далеко не всегда в этом процессе речь идет о выигрыше или проигрыше, вот только чем старше люди, тем больше такая вероятность.
Я - игрушка, часть игры, ее атрибут и артефакт. Я не слишком дорого стою, легко стираюсь, почти не повреждаюсь от ударов о стены. В правилах Ее игры у меня не прописано постоянное место жительства, поэтому меня можно встретить в самых разных уголках квартиры. Не надо удивляться, если я под диваном, это всего лишь означает, что на меня за что-то обиделись. Не надо удивляться, если я за креслом или на батарее, и весь в пыли. Это значит всего лишь, что у Нее не было на меня времени. Зато иногда я сплю у Нее на подушке. Вернее, я только делаю вид, что сплю, а на самом деле я Ее охраняю! Правда, на подушку Она меня берет очень редко...
Когда Она сама обо мне вспоминает и находит, всегда изумленно восклицает, что у меня очень грустные глаза. Поверьте Ей и не удивляйтесь, глаза и правда грустные - ведь я Ее очень люблю, мне искренне радостно, когда она со мной играет, и мне очень-очень грустно, больно, тоскливо и одиноко, когда Она забывает обо мне. Даже на несколько часов.
Можно, я расскажу вам один очень большой секрет? Моя шкура состоит на треть из настоящей! Вы никому не расскажете, правда? Спасибо. Я объясню - если кто-то об этом узнает, ну, кроме вас, меня могут выбросить - ведь треть настоящей шерсти, да еще и из настоящего животного - это очень антисанитарно. (Сам бы я ни в жизнь не догадался, но так говорят Ее Взрослые).
Знаете, а у меня есть еще один секрет. Хотите, расскажу? Он не такой Страшный, как тот, не бойтесь! Я очень люблю, когда Она кладет голову мне на спину. Потому, что Она обычно в такие моменты еще и чешет меня за ухом, а я это тоже очень люблю.
А если Она захочет, только действительно, по-взаправдашнему, тогда я оживу. И тогда со мной можно будет играть вживую! Я буду класть лапу на коленку, тереться об ногу, громко лаять, будить по утрам, встречать дома...
Но мне кажется, она не захочет. Ведь тогда меня надо будет еще и чесать, много гулять, лечить, если заболею, делать мне прививки, кормить настоящей пищей, а не кукольным кофе из песка...
Со мной сразу будет очень много забот и хлопот. Поэтому мне и кажется, что Она не захочет меня оживлять.
Так что сейчас - я простой набитый ватой, черный с розовым языком и зелеными глазами, Плюшевый Нюф. Ее игрушка. Скорее всего, часть большой другой Игры.