Снег шел и шел, смирительной рубашкой
ложился на земную суету,
и город, из озябшей замарашки,
преображался в сказочную, ту,
из детства, новогоднюю открытку,
где снегири, сугробы, дед Мороз,
казалось, снег дает еще попытку
прожить, не понарошку, а всерьез.
Я в этом доме счастлив был когда-то,
наверное… Но отчего вины
в душе есть привкус? Словно у солдата,
что, наконец, домой пришел с войны,
а остальные нет. И пусть бедово
устроен мир, но, жертвуя собой,
снег все исправит. Началось со слова,
но завершится точно тишиной.
Не убежишь, с судьбой играя в салки,
у этой дамы длинная рука,
щелчок моей дешевой зажигалки
похож на звук взводимого курка.
И я курю, боясь пошевелится,
шум будет и нелеп и невпопад,
и лишь прошу, пусть тишина продлится,
и снегопад, конечно, снегопад.