Под ногами в лужах небо стыло.
Он шагал меж ними не спеша.
Руки не испачканы в чернилах,
славой не изъедена душа.
Это для других кончина века,
он ещё не призван, не распят,
и фонарь, и на углу аптека
ни о чём ему не говорят.
И стихов своей Прекрасной Даме
он в тетрадь ещё не записал,
и кому нести придётся Знамя
он ещё России не сказал.
Кажется ему, меж луж шагая,
он ещё свободен выбирать...
Дома ждёт его, почти пустая,
но уже музейная тетрадь.