пока они все гарцевали на любимых коньках, вползали в пещеры и целовались с нанотехнологиями, Вы лежали в дешевой позе недорогой Афродиты, одетая в ауру Настоящей Женщины. в этом качестве вы могли быть физически некрасивой, имея на то право и оставаясь такой же, как прежде. с другой стороны, а чаще всего с третьей, удачно переливаясь своими ощущениями и играя чужими чувствами, Вы могли вполне разумно казаться несведущему человеку Писателем. (с неизменной трубкой во рту, конечно.)
пока мы носились туда-сюда на отдельных от нас вторых половинах собственных тел, Вы, как и любая ненастоящая Настоящая Женщина и будто не из очень хорошей сказки, получали письма. письма в голубых, лиловых, черных конвертах; перевязанные бечёвкой, лентами, с вложенными локоном, скрепкой и завистью; письма, выбитые на камнях, вбитые на клавиатуре и многие другие, они приходили на имя Писателя. Вы, (сияющая, размякшая) хмурая и напряженная, вскрывали одно за другим, в надежде наткнуться на прямой взгляд, образованный одним простым словом.
но
они писали не Вам. себе.
в конце концов, как в любой абсолютно сказке, пришло письмо, которого Вы ждали смутно, робко мечтали, как о ребенке. подписана эта дикость была именем "Оно" и начиналось со слов "эй, ты!". ненастоящая Настоящая женщина зажмурилась - две искомые буквы в обращении уютно кольнули в глаза, где и остались.
"эй, ты!
не делай этого никогда. а если делаешь - не говори им. я назову всего две причины, а ты выберешь сам, уж извини, табак за тебя никто не покупает.
если ты недостаточно умеешь лить воду, останутся следы и ты выдашь себя. они все жаждут этого, в наивности упрямо веруя в то, что их жажда уникальна и неоспорима.
не делай этого! они останутся должными тебе - что невыносимо; будут хотеть ещё - тем более невыносимо для тебя, когда ты уже взял от них всё, что хотел и мог. довольным не останется никто.
я знаю, ты не можешь без этого: ты несомненно крадешь частицы их жизней;и, раз не можешь, попробуй скрывать лик свой в тени, а труды свои - под толщей приятных им смысловых вод.
я не хвалю и не порицаю тебя - меня ты не волнуешь как то, что нас с тобой роднит. ты должен знать, что всё сказанное мной - та же вода и обман.
ничьё и ваше
Оно."