Мой батя построил дом и вырастил сына,
Двугорбым верблюдом важно шагал к итогу.
И жизнь разлилась болотом – бурда, рутина,
Артрит, геморрой, юбилеи и поиск Бога.
А как же, сынок? Ведь потрачено сил немало,
И где ж Ему быть, как не в желтых стенах собеса?
Ты выпил с отцом бы, ну? Огурец и сало,
И повод опять же…
правда, видать воскрес Он.
Иначе нельзя. Потому что не станет сути
В разрозненных снах, где чужие приходят в белом.
Ты маму-то помнишь? Уж пятый годок… ну будем!
А что же один? А Катя? Развод? Не дело!
Ведь Санька, ему ж отец… тарахтит убогий,
С распухших суставов укоры слетают градом.
Я, батя, и Бог и дьявол в моей берлоге,
И повода нет и запретов уже не надо.
Я, батя, старею, все чаще стреляет в спину.
Ты скоро умрешь… ты об этом сейчас подумал?
А я получу твой дом и забуду сына,
Которого сделал смолоду
или сдуру.
Он славный малыш с землянично-горячей лапкой,
Он громко орет, а смеется слегка и строго.
Давай-ка тебя уложим? Хороший папка!
Ты спи, я еще побуду… немного Богом.