По размытым листовкам гражданских стихов,
По дорогам и скалам из кличей,
Ты искала меня в чёрной пене духов.
Был обычай таков. Невеличий,
Шёл по стенам я белым
Случайной водой,
Омывая бетонные листья,
И над высью листая клавир голубой,
Я раскидывал бледные кисти.
Я по крышам ходил,
И, встречая рассвет,
Пел зарю расцветающей птицей.
Был завет мой таков,
Я лишившись оков,
На бумаге проржавел как рыцарь.
Алый панцирь давно не горит пустотой,
Я оставил зеленую шкуру,
И рыдал о судьбе вот такой не простой.
Было утро. Потухший окурок -
Раньше солнцем он звался.
Вселенной ХХ хмурый полдень казался
Шпаргалкою лиц. И железо с металлом смеялось
И сметаною тьма умывалась.
Только снег на повозке лежит как змея,
Норовит больно сталью ужалить,
Приготовленный яд для другого меня
Зубы болью разжать и разжалить.
В этой блёклой метели всегдашних грехов,
Часовых моей жизни невольных,
Я довольствуюсь ролью слепых женихов,
Что являются к бедной Асоли.
И в сюжете явлений в огне сватовства
Я в агонии прячусь и плачу,
Не честна, не черства ампула баловства
Хвастовства амплуа наипаче.
Так зачем ты искала в дыму городов
Вместо облика бледные тени,
И зачем растоптала остатки трудов,
Поколений неповиновений,
Гений солнца смеется над талой водой -
Растопляя гражданские тени.
Берендеев огонь да пребудет с тобой!
Я из тени. А ты будешь гений,
Обретая меня в закоулках из лиц,
И теряя в семантике слова,
Вспомни, как, выбегая из общих кулис,
Мы когда-то искали