В застывшем рыжем свете ночного фонаря
Едва трепещет робкий лист в последней проседи,
В своих чертогах, разукрасившей цветами января,
И опоздавшей скрыться, и заплутавшей осени.
Я жил, как этот лист, среди ветров,
Меня несло в потоках вдохновенья,
И было так, что не хватало слов,
Чтоб высказаться мне словами откровенья!
Твой милый образ, что я сотворил,
И нёс его в ворвавшуюся осень,
И в первый снег, ударивший в окно,
И к той звезде, что воссияла в просинь.
И образ твой сквозь время я несу,
Страдаю, мучаюсь, томлюсь я в ожиданьи.
В ночи пред Богом склонюсь и помолюсь,
Покаюсь, замерев в своём признаньи.
Сквозь мириады звёзд свою любовь несу
К той трогательной, нежной, солнечной, любимой,
В признательности голову склоняю и молю
И на пороге вечности прошу прощенья милой!
Уже средь хмари я с любовью оглянусь,
Увижу там вдали, тебя в сияньи белом,
Твой образ милый, робкий и несмелый!
И я к тебе из вечности вернусь!