Ликвидаторам
1. ВСТУПЛЕНИЕ
Была весне Европа рада.
Москва готовилась к параду.
А дачники к страде.
Оставить зимние хрущёбы.
Успеть с картошкой хорошо бы,
А слова звонкого «Чернобыль»
Не слышали нигде.
2. ЛИКВИДАЦИЯ
Над блоком ночью вздулось пламя.
Днём чёрный дым над головами!...
И жарко, как назло.
Приборы все, как очумели,
Детишки разом захрипели,
И слух разнёсся, что в апреле
Начальство «утекло».
А Нагасаки с Хиросимой
Летают над землёй незримо.
А люди ждут вестей.
В вестях веселье или враки,
Или намёки цвета хаки,
А Хиросима с Нагасаки
Садятся на детей.
Маршрутный бегает «свинцобус».
Сухой закон, порядок чтобы.
Напился – сразу «геть!»
Как будто маскарад – на лицах
От йода красные тряпицы,
И не любая может птица
До речки долететь.
Всего важнее было дело,
А время как бы ошалело
И нелинейно шло.
Недели мигом пролетали,
А миги мигом вырастали,
Когда над блоком зависали
Мы всем смертям назло.
Эвакуация в апреле.
Все ликвидаторы смотрели
Автобусный парад.
- С собой не надо брать ни блюдца!
А чтобы оставляли тут всё,
Наврали, что все-все вернутся
Дня через три назад.
Эвакуировали Припять.
Десятки вертолётов сыплют
В развал песок, свинец.
И техника тогда немало
Нуклидной пыли поглотала,
Воздушных фильтров ей хватало
На путь в один конец.
В преддверии известной даты
Те неизвестные солдаты
Приходят к нам во сне.
И если вдуматься, недаром
Те отблески того пожара
На лицах с ядерным загаром
Нам снятся по весне.
Когда жара бежит под тридцать,
Легко бывает простудиться,
На сквознячок попав,
И все, кто в мае там крутились,
Все захрипели, простудились,
Потом немножко удивились,
Диагноз разобрав.
Глушили обнаглевший атом
Своим волшебным ароматом
Сирень, акация,
А мы среди своих баталий
Ожоги кожи получали.
Часы на батарейках встали
От радиации.
Весь месяц май по крайней мере
Мы из-за йода в атмосфере
Теряли голоса.
Товарищ мой был там комбатом,
В гробу он видел мирный атом,
Но чтоб отдать приказ солдатам,
На крышу лазал сам…
Досталось всем тогда немало.
Сквозь тряпку лезет золь в дыхало.
И стаи комаров.
Замеры доз по буеракам,
Аврал в безумьи саркофага,
Стрельба по бешеным собакам
И страшный рёв коров.
И День Победы не отмечен, -
Нет сил, нет времени и нечем,
Сейчас бы хоть пивка!
А в робе жарко и противно,
И искупнуться было б дивно,
Но в Припяти вода активна,
Ну прямо как в ТК.
Раз робота последней моды
Послали править луноходом.
Когда ж свихнулся он,
Пошли лихие партизаны
Принять радоновые ванны,
Поймать урановые раны
В боях за малый фон.
Потом уж новые солдаты
(И партизаны, и стройбаты)
Снимали верхний слой.
Потом нам с другом по медали
«За трудовую доблесть» дали.
Семь лет хозяин той медали
Лежит в земле сырой.
Пришлось по полной упираться,
И кроме всяких радиаций
Там был ещё свинец.
Во рту противный вкус металла,
И непривычная усталость,
И красный флаг над тем развалом,
Всем глупостям венец.
Пылили МАЗы, БТРы,
Мы не считали тогда бэры
В бреду, в огне, в дыму,
И в центре атомного взрыва
Мы жили мощно и красиво,
И до сих пор не все, но живы,
Не знаем, почему.
Везде весёлые солдаты.
Наружу вышел мирный атом
И обмарал весь свет.
Коты и псы в безлюдных хатах,
И люди в белых маскхалатах
Вам шлют из тех восьмидесятых
Привет.
Все были в масках, как от гриппа,
И героизм наш был не липа.
И были все равны.
Побольше сделать мы хотели,
Ни льгот, ни денег не имели
И всё, что было до апреля,
Мы звали «до войны».
Вверху политика другая,
И Майорец восьмого мая
Не тратил время зря.
- Ещё полков пришлите новых.
Политбюро даём мы слово:
Четвёртый блок мы восстановим
К седьмому ноября!
Это потом уж догадались,
Что взорвались и разбежались
Почти что все ТК.
А мы водой реактор тушим!
Карбидом бора его глушим!
И сто пудов песка и чушек
Летят в РБМК.
Это потом уж оказалось,
Что ничего в нём не осталось,
Что нечего глушить.
Кто с вертолёта зрел такое,
Навек лишил себя покоя,
И сам Господь, махнув рукою,
Сказал: «Не может быть».
3. ОБЪЯСНЕНИЕ
Тогда, в предпраздничном апреле
Махину физики хотели
Остановить свою,
А заодно просечь картину,
А сколько времени турбины,
Да, сколько же секунд турбины
Бесплатный ток дают?
Тот опыт был поставлен ночью,
Чтоб Киев не ругался очень
На вольтажа скачки.
Бедняги сами виноваты,
Сорвали, брат, чеку гранаты,
Всё молодые, брат, ребята,
Хотя не новички.
Ещё скажу я вам, ребята,
Что тут во многом виновато
Политбюро ЦК –
У Доллежаля нюх и опыт,
И он опасность чуял носом,
И не хотел тащить в Европу
Он свой РБМК.
АЭСы по стране шагали,
И физики торжествовали.
Дождь мегаваттный лил.
Но дисциплина захромала,
И глупость, распахня хлебало,
С реакторами поиграла,
И Ангел вострубил.
Расшифровали чёрный ящик,
Но в числовой кромешной чаще
Поплавать не смогли.
В предсмертной повести СИУРА
Причин с научной верхотуры
Атомно-ядерные гуру
Сначала не нашли.
Причина, кажется, простая,
Хотя о ней, насколько знаю,
Дебаты до сих пор.
Они себя убили сами,
Да-да, своими же руками,
Сто раз нарушили регламент
И вывели САОР.
Как так?! Реактор ведь не бомба!
Его придумывали, чтобы
Ни-ни, ни в зуб ногой!
Казалось бы – чего уж проще –
Нажал на красную ту кнопку,
Упали вниз защиты стержни,
И полный, брат, покой!
Забыли физики о главном –
Что мог пойти самоуправно
В разгон РБМК!
Под руководством Доллежаля,
Надеясь на авось, склепали
И даже не застраховали
Его от дурака.
- Нет, без бинокля слишком мелко,
Шептал, скользя в своей тарелке,
На Землю глядя, Бог.
- Бывают и на Солнце пятна,
Но всё же очень непонятно,
Зачем чудак неадекватный
Взорвал четвёртый блок?
Бинокль вообще-то здесь не нужен,
Причину не найдёшь снаружи,
Хоть в телескоп смотри.
Прошло ведь двадцать с гаком лет, но
Злодеев не нашли конкретных,
Как СССР, реактор этот
Был взорван изнутри.
А кстати, эти два развала
Мадам История связала
По плану высших сфер:
Как скажет вам иной историк,
Развал РБМК ускорил,
В разы усилив это горе,
Развал СССР.
Конечно, виноваты в этом
Не только люди НИКИЭТа.
Вожди застойных лет,
Не тем спецам реактор выдав,
Послали сто пудов нуклидов
И сорок тысяч инвалидов
На тот и этот свет.
Такой вот век, такие годы.
Две карты из одной колоды –
ЦК и Доллежаль.
Везде, куда ни повернись ты, -
И физики, и коммунисты,
Всё узкие специалисты,
И в этом вся печаль…
Наука много обещает.
Чернобыль предостерегает:
- Смотри, не натвори,
Ведь мы ошиблись так наглядно!
Но умники бубнят:
«Да ладно»,
И будет очень всем досадно,
Коль кто-то вновь неадекватно
Попробует и геростратно
Нашкодит изнутри.
4. НАСЛЕДИЕ
Постановление, где перечислены
Территории, испачканные Чернобылем,
Имеет номер 666.
Мудрее как бы стали все мы,
Пропали все квазипроблемы,
Что были до войны.
Но против лома нет приёма,
И опустили агрономы
Чернобыльские чернозёмы
До планки целины.
Чернобыль – это вам не Мальта,
Там нужно строго по асфальту
Ступать, когда темно,
Ведь можно тупо оступиться
И в Менделееву таблицу
Вступить, ну как у нас в столице,
В собачее дерьмо.
Там по неведомым дорожкам
Бредёт мутант на курьих ножках,
Чтобы не мять травы.
А самосёлы-робинзоны,
Не покидавшие ту Зону,
На злобу био-физ-законам
Живы и здоровы.
Корректнее сказать здоровы.
Бурак есть вишни. И коровы
Приветливо мычат.
Они туриста успокоят:
- Да нас теперь жалеть не стоит,
Не надо было раньше строить
Ту пропасть между хат.
Отсюда с самого апреля
«Посылки» по миру летели
На всех семи ветрах.
Дозиметристы всем сказали:
- Дезактивировать?
Едва ли!
И партизаны закопали
Все хаты в Копачах…
Бугры в линейку в снежной вате.
Своя могила каждой хате.
Слеза туманит взгляд.
Кровь на погосте стынет в венах,
От страха ёжатся все гены,
И треугольники рентгена
Вместо крестов стоят.
Никто не знал в том катаклизме,
Что будем при капитализме
Мы жить аж до седин.
А в саркофаге щели, щели,
И прёт оттуда.
Неужели
Взойдёт в каком-нибудь апреле
Над тем ещё один!?
Теперь Чернобыль – заграница,
Теперь там кабаны, лисицы,
Пржевальские там кобылицы
И разный прочий зверь.
Там на обочинах хранится
Вся Менделеева таблица,
Ещё как минимум лет тридцать
Там будет, как теперь.
Там есть и милиционеры,
Но мародёрам, браконьерам
Не писан там закон.
Сулит большую Зона прибыль:
Металл, лосятина и рыба.
(А вы ерша сожрать могли бы,
В котором есть нуклон?)
Там можно пострелять на славу,
Охота – детская забава,-
Непуганый ведь зверь!
Черниговские бизнесмены
Не берегут свои, брат, гены,
И атом, скажем откровенно,
Не страшен им теперь.
Принёс Чернобыль горе генам.
Той зоны мы аборигены,
Что названа Землёй.
Невидимы и невесомы
Ножи, что режут хромосомы,
Меняя медленно геномы
У нас с тобой.
Гуляют жуткие рассказы,
Что кой-кому в противогазах
Пришлось картошку рыть.
Или про то, как у котёнка
На лапках были перепонки,
Да-да, на лапках перепонки,
Чтобы лететь иль плыть.
Года идут, и дышит Зона
И кислородом, и озоном.
Всё мирно там сейчас.
Но стыд на душу давит прессом.
Мне стыдно перед Рыжим лесом,
Нет, стыдно перед всем Полесьем,
Не за себя, за нас.
Не верьте призрачной надежде, -
Евразия такой, как прежде,
Не будет никогда.
В Кривополяньи и в Гренобле
Изрядно наследил Чернобыль,
И только распоследний гоблин
На это скажет: «Всё равно, блин».
Не верьте, господа.
И так, конечно, не должно быть,
Чтобы военный тот Чернобыль
Мы стали забывать.
Всё связано на этом свете,
За всё на свете мы в ответе,
Ведь будут будущие дети
Больных детей рожать.
5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
А время лечит и калечит,
Иных уж нет, а те далече,
И столько лет уже,
Скрывая боль от всех умело,
Мы мирным заняты все делом
С осколками по всему телу
И с цезием в душе.
Живые сталкеры считают
Чернобыль лучшим своим маем,
Хоть у кого спроси.
И я так думаю, ей-Богу.
И знаешь, если б не Чернобыль,
Ещё бы напихали много
Тех монстров по Руси.
Быть может, встал не с той ноги я,
Но что-то вроде ностальгии
Щекочет душу мне –
По той работе неподъёмной,
По той опасности огромной,
По дружбе верной, незаёмной,
По той большой весне.
Конец апреля. Тихой ранью
Нахлынули воспоминанья,
Всю душу теребя.
Конец апреля – наша дата.
И нынче каждый ликвидатор,
Как шедший на смерть гладиатор,
Приветствует тебя.
Среди бесшумной канонады
Мы сделали, что было надо
Планете и стране.
Мы шли, рентгенов не считая,
Смертельный страх перешибая
Святою дружбой, что бывает
Лишь только на войне.
Пройдя и ад, и сто чистилищ,
Пусть не сполна, но защитили
И жизнь, и всю страну.
Мы шли с любовью и отвагой
И росписью на Саркофаге,
Как наши деды на рейхстаге,
Закончили войну.
6. ОТСТУПЛЕНИЕ
Дивлюсь на небо, и обидно,
Что больше слышно, меньше видно
Тех белых журавлей.
Расправить спину еле-еле
И удивиться – неужели
Они вчера ещё летели
Над Припятью моей…
Бумага, ручка и в стакане
Покоится квазисубани,
Чилийское вино.
Взгляну я в зеркало без злобы,
Вот щитовидка с малым зобом
И зоб напомнит мне Чернобыль,
Моё Бородино.
Да, время лечит и калечит.
И всё пытает: чёт иль нечет?
И уже круг друзей,
И скоро время ставить точку,
Но ручка всё выводит строчку,
И чем апрельские листочки,
Нет ничего милей.
7. РАССКАЗ ЛЁТЧИКА СЕМИРХАНОВА
На вертолёте было нашем
Три человека экипажа,
А выжил я один.
На это есть своя причина:
Мои товарищи блондины,
А к бэрам белые мужчины
Весьма нестойки, блин.
Когда над блоком мы летали,
Намордников не надевали –
Ведь радиообмен!
И борт наш был не освинцован,
С защитой было всё хреново.
И каждый был не образован
Про всякий там рентген.
С учёными и спецприбором
Летали мы над хвойным бором.
Слыхал про Рыжий лес?
- Летай потише и пониже.
А лес, он неспроста стал рыжий,
И в нём валялись, как на крыше,
Графит и ТВС…
8. ПРИМЕЧАНИЯ
1. Активность – число распадов в ед. времени.
2. Партизанами называли мужиков, призванных на военные сборы.
3. Майорец А.И. – министр Минэнерго
4. Третий Ангел
5.Взойдёт. Уже есть проект.
9.СОКРАЩЕНИЯ
ТК – технологический канал
Бэр – биологический эквивалент рентгена
РБМК – Реактор большой мощности канального типа
СИУР – сменный инженер управления реактором
САОР – система аварийного охлаждения реактора
НИКИЭТ – НИКИ Энерготехники
ТВС – тепловыделяющая сборка