Это поле устало:
не хочет ни жатвы, ни битвы.
Только жаркого солнца
и только грачиного бреда...
Телефонная книжка
моя превратилась в либретто
поминальной молитвы.
Просто снова у Вия
качнулось тяжёлое веко
и закончился ход
у часов, заведённых когда-то.
Просто каждый мужчина
наказан судьбою солдата —
раз — и нет человека!
Раз — и нет разговоров
за рюмкой, за кромкой приличий.
Улетают грачи,
покидают усталое поле.
Мы их в путь провожаем,
привыкнув к печали и боли,
без чинов и различий.