Я написала много книжек о благовоспитанных леди и джентльменах. Теперь, для разнообразия, я расскажу о двух неприятных типах по имени Томми Брок и мистер Тод
Никто на белом свете не считал мистера Тода «хорошим». Кролики на дух его не переносили; они чувствовали его запах за полмили. Он вел бродячий образ жизни, и от него шел лисий дух. К тому же кролики никогда не знали, когда он появится в следующий раз.
Один день он прятался в зарослях кустарника, приводя в ужас семейство старого мистера Бенджамина Бунсера, а на следующий день он крался между стриженых ив на берегу озера, пугая диких уток и водяных крыс.
Зимой и ранней весной его вообще обычно можно было найти в норе среди скал в верхней части Бычьего вала под скалой Овсянки.
У него было полдюжины домов, но он редко бывал дома.
Но дома не всегда были пусты, когда мистер Тод отсутствовал, потому что иногда, не спрашивая разрешения, там поселялся Томми Брок.
Томми Брок был жирным коротышкой с ковыляющей походкой. На его щетинистом лице постоянно блуждала усмешка. У него были дурные привычки. Он разорял осиные гнезда и ел лягушек и червей, которых он выкапывал под покровом ночи при свете луны.
Одежда Тимми Брока была всегда грязная. Спал он днем и всегда ложился спать в ботинках. А кроватью его обычно была кровать мистера Тода, которого днем не было дома.
Иногда Томми Брок ел у кроликов пироги, но это бывало редко, когда другой еды было недостаточно. Он был в приятельских отношениях со старым мистером Бенсером; они сошлись в неприязни к злобным выдрам и недостаткам характера мистера Тода. Они часто обсуждали этот болезненный вопрос.
Старый мистер Бунсер был в преклонных годах.
Однажды он сидел у входа в нору на весеннем солнышке и курил трубку. На шее его был повязан шарф.
Он жил со своим сыном Бенджамином Банни и невесткой Флопси, которые не так давно поженились. Старого мистера Бунсера оставили присматривать за недавно родившимися крольчатами, потому что Бенджамин и Флопси ушли по делам.
Крольчата лежали в пушистой кроватке из кроличьего пуха и сена в маленькой норке, вырытой отдельно от главной кроличьей норы. Если говорить правду, то старый мистер Бунсер просто забыл о них.
Он сидел, пригревшись на солнышке, и мило беседовал с Томми Броком, который проходил мимо, возвращаясь из леса с мешком и небольшой мотыгой, которую он использовал для рытья, и несколькими кротовьими капканами.
Он жаловался на дефицит фазаньих яиц, и обвинял в этом мистера Тода. А еще и выдры съели всех лягушек, пока он спал зимой.
«Я плохо ем уже две недели», - жаловался Томми Брок. – «Я питаюсь земляными орехами. Мне придется стать вегетарианцем и съесть свой собственный хвост!»
Не ахти какая шутка, но она понравилась мистеру Бунсеру: Томми Брок был такой уморительно толстый и приземистый, к тому же постоянно ухмылялся.
Отсмеявшись, мистер Бунсер настоял на том, чтобы Томми Брок зашел в дом и оказал честь отведать кекса с тмином и «стаканом вина из первоцвета моей невестки Флопси». Томми Брока долго уговаривать не надо было, он с готовность протиснулся в кроличью нору.
Старый мистер Бунсер закурил вторую трубку и предложил Томми Броку сигару из капустного листа, которая оказалась чересчур забористая и заставила Томми Брока ухмыляться еще сильнее. Дым заполнил нору. Старый мистер Бунсер кашлял и смеялся, а Томми Брок пыхтел и ухмылялся.
Мистер Бунсер смеялся и кашлял, и прикрыл глаза из-за дыма капустной сигары...
Когда Флопси и Бенджамин вернулись домой, старый мистер Бунсер проснулся. Томми Брок и все новорожденные кролики исчезли!
Мистер Бунсер ни за что бы, ни признался, что пустил первого встречного в нору, но в норе витал явный запах барсука, а на песке виднелись тяжелые отпечатки барсучьих лап.
Никогда еще мистер Бустер не испытывал такого унижения: Флопси скрутила его уши и нахлопала по ним.
Бенжамин Банни тут же помчался разыскивать Томми Брока.
Проследить за ним не составило большого труда. Он везде оставил отпечатки своих лап. Вот он шел по тропинке через лес, а здесь пошел через щавель и мох и остановился, чтобы вырыть яму и поставить капкан.
Дальше на пути оказался небольшой ручей. Бенджамин перепрыгнул через него на сухое место, а рядом в грязи он снова увидел следы барсука.
Следы привели его в чащу леса, где стояли голые деревья, на сломанных дубах не было листвы, зато вокруг – море синих гиацинтов, но запах, который заставил Бенджамина остановиться, не был запахом цветов!
Прямо перед ним стоял дом из веток мистера Тода, и на этот раз сам мистер Тод был дома. Доказательством этому служил белый дым, выходивший из сломанного ведра на крыше, которое служило домоходом.
Бенджамин Банни сел и стал смотреть на дом, кончики его усов подрагивали.
Вдруг в доме что-то упало с плиты, и кто-то сказал что-то. Бенджамин подскочил и убежал.
Он бежал до тех пор, пока не оказался на другом конце леса. Очевидно и Томми Брок шел этим же путем. На насыпи снова виднелись барсучьи следы, а на колючем шиповники остались нитки от его мешка.
Бенджамин перелез через насыпь и оказался на лугу. Он увидел недавно поставленную кротовью ловушку, это был еще один след, указывающий на Томми Брока.
Была уже вторая половина дня, и многие кролики вышли подышать свежим вечерним воздухом.
Один из них в синем жакете деловито собирал одуванчики.
- Кузен Питер! Питер Кролик, Кролик Питер! - Крикнул Бенджамин Банни
Кролик в синем жакете навострил уши:
- Что случилось кузен Бенджамин? Кошка? Или хорек Джон Стоут?
- Нет, нет, нет! Он украл моих детей! Томми Брок! Унес их в мешке! Вы видели его?
- Томми Брок? Сколько их, кузен Бенджамин?
- Семеро, кузен Питер, и все они близнецы! Он шел в этом направлении? Пожалуйста, скажите мне быстрее!
- Да, да, не позднее, чем десять минут назад... хм, он сказал, что это гусеницы, а я еще подумал, что они слишком сильно брыкаются для гусениц.
- Куда? В какую сторону он пошел, кузен Питер?
- У него был мешок явно с чем-то «живым» в нем, а еще я видел, как он ставил кротовую ловушку. Дайте мне подумать, как вам помочь, и расскажите все с начала.
Бенджамин так и сделал.
- Мой дядя продемонстрировал неосмотрительность, достойную сожаления для его лет, - сказал Питер задумчиво, - но есть два обнадеживающих обстоятельства: ваши дети живы и здоровы, а Томми Брок будет отдыхать. Вероятнее всего, он ляжет спать, а их оставит на завтрак. А в «какую сторону он пошел», кузен Бенджамин успокойтесь. Я очень хорошо знаю, в какую сторону. Поскольку мистер Тод сейчас в своем доме из веток, значит, он пошел в другой дом мистера Тода, в тот, который наверху Бычьего вала. Я это отчасти знаю, потому что он предложил передать сообщение сестре Коттонтэйл, он сказал, что будет проходить мимо. (Коттонтэйл вышла замуж за черного кролика и ушла жить к нему на холмы).
Питер спрятал сорванные одуванчики и повел за собой встревоженного отца крольчат, который всю дорогу говорил.
Они пересекли поля и начали подниматься в гору. Следы Тимми Брока были явно видны. Казалось, что через каждую дюжину ярдов он ставил мешок, чтобы отдохнуть.
- Должно быть, он сильно запыхался. Судя по запаху, он уже недалеко. Фу, какой противный тип! – Сказал Питер.
Солнце было еще достаточно теплым и скользило косыми лучами по верхушкам холмов. На полпути наверх, кролики увидели Коттонтейл, которая сидела в дверях своего дома и игралась со своими детьми. Крольчат было то ли четверо, то ли пятеро: один черный, а остальные коричневые.
Коттонтейл видела, проходящего мимо нее Томми Брока. Ответив на вопрос, дома ли ее муж, она сказала, что Томми Брок передохнул два раза, пока она наблюдала за ним. Он кивнул ей, показал на мешок и ухмыльнулся в два раза шире.
- Пойдемте, Питер. Он будет их готовить! Пойдемте быстрее! – Сказал Бенжамин Банни.
Они карабкались выше и выше.
- Он дома! Вон там в отверстии выглядывают его черные уши.
- Они живут слишком близко к скалам, чтобы ссориться с соседями, - пробормотал Питер. – Вперед, кузен Бенджамин!
Когда они подошли к лесу в верхней части Бычьего вала, то пошли осторожнее. Там, в нижней части скалы из деревьев, росших на скалах, мистер Тод соорудил себе дом. Дом стоял на вершине крутого холма, и скалы и кустарники нависали над ним. Кролики осторожно подкрались к нему, прислушиваясь и оглядываясь.
Этот дом был чем-то средним между пещерой, тюрьмой и полуразрушенным свинарником. Мощная дверь была крепко заперта.
Заходящее солнце играло на оконных стеклах языками пламени, но кухонный огонь не горел. Кролики заглянули в окно и увидели, что в очаге были аккуратно сложены сухие ветки. Бенджамин облегченно вздохнул.
Но вещи, разложенные на кухонном столе, заставили его задрожать. На столе стояло огромное, синее, пустое блюдо, разрисованное веточками ивы, большой разделочный нож и мясорубка.
На другом конце стола лежала разложенная скатерть, тарелка, стакан, нож и вилка, солонка, банка горчицы и рядом стоял стул – короче говоря, все было приготовлено к ужину одной персоны.
Никого не было видно – ни хозяина, ни маленьких крольчат. На кухне было пусто и тихо, только тикали часы. Питер и Бенджамин прижались носами к стеклу и смотрели в сумрак темного дома.
Потом они решили обойти вокруг скал с другой стороны дома. Там была влажная земля и чем-то неприятно воняло, вокруг росли колючие кустарники с шипами.
Кролики дрожали от холода в промокшей обуви.
- Бедные, бедные мои маленькие крольчатки! Какое ужасное место! Неужели я больше никогда не увижу их снова?» - Вздыхал Бенджамин
Кролики подкрались к окну спальни. Окно было закрыто и заперто на засов, как и на кухне. Но кое-что указывало на то, что окно недавно открывали: паутина была порвана, а на подоконнике виднелись свежие следы грязных лап.
В комнате было так темно, что сначала они ничего не могли разобрать, а потом услышали неприятный звук – медленный, глубокий, размеренный звук, какой обычно издает храпящий пехотинец.
Когда, наконец, глаза кроликов привыкли к темноте, они заметили, что на кровати мистера Тода кто-то спал, свернувшись под одеялом.
- Он лег спать прямо в ботинках, - прошептал Питер.
Бенджамин, который трясся от страха, стащил Питера с подоконника.
Храп Томми Брока продолжал сотрясать кровать мистера Тода. Маленьких крольчат нигде не было видно.
Солнце зашло, в лесу начала ухать сова. Вокруг валялось много неприятных вещей, которые неплохо было бы похоронить: кости и черепа кроликов, ноги кур и прочие ужасы. Это было жуткое место, к тому же очень темное.
Кролики вернулись к парадной части дома и попытались открыть ставни кухонного окна. Они засунули ржавый гвоздь между створок, но все было бесполезно, тем более в кромешной тьме.
Тогда они сели рядом с окном, перешептываясь и прислушиваясь.
Через полчаса над лесом поднялась луна. Было полнолуние, и луна освещала холодным светом дом среди скал и светила в кухонное окно. Лунные лучи мерцали на разделочном ноже и большом блюде и проложили яркую дорожку на грязном полу.
Луна высветила небольшую дверь в стене – маленькую железную дверь в кирпичной старомодной духовке, которую обычно разжигают с помощью вязанки дров из леса.
Питер и Бенджамин одновременно заметили, что как только они начинают трясти створки окна, тут же начинает трястись маленькая дверь напротив. Маленькие крольчата были живы, они были заперты в духовке!
Бенджамин был так взволнован, что удивительно как он не разбудил Томми Брока, который продолжал торжественно храпеть на кровати мистера Тода. Но в том, что они поняли, где крольчата, было мало толку. Бенджамин и Питер не могли открыть окно, а маленькие крольчата, хотя и были живы, не могли сами открыть дверцу – они были еще слишком маленькие.
Немного пошептавшись, Питер и Бенджамин решили сделать подкоп. Рыть они начали на ярд или два ниже насыпи. Они надеялись, что смогут рыть между большими камнями под домом. Пол в кухне был настолько грязным, что невозможно было сказать: земляной он или сделан из плит.
Они рыли и рыли в течение нескольких часов. Приходилось обходить камни, но к концу ночи они оказались под кухонным полом. Бенджамин лежал на спине и рыл вверх. Питер стер все когти, он выносил песок и относил его подальше. Питер крикнул, что взошло солнце, и внизу в лесу кричат сойки.
Бенджамин вылез из темного подкопа, стряхивая с ушей песок и вытирая лицо лапами. С каждой минутой на вершине холма солнце пригревало все больше. В долине сквозь море белого тумана золотились кроны деревьев.
Внизу в тумане снова послышался сердитый крик сойки, который сопровождался резким визгливым лаем лисы.
Кролики совсем потеряли головы от страха. Они совершили самую большую глупость, которую могли бы совершить. Сломя голову они юркнули в вырытую ими дыру и спрятались на самом верху подкопа под кухонным полом мистера Тода.
Подходя к Бычьему валу, мистер Тод был в дурном расположении духа. Сначала он расстроился, когда разбил тарелку. Это была его собственная вина, но тарелка была последней из фарфорового столового сервиза, который принадлежал еще его бабушке, старой Виксен Тод. К тому же он не смог поймать курицу фазана на ее же собственном гнезде, в котором было пять яиц, два из которых оказались испорченными. У мистера Тода была неудачная ночь.
Тогда, как обычно, когда он бывал не в духе, мистер Тод решил поменять место жительства. Сначала он пошел к пруду у стриженых лип, но там было слишком сыро, а рядом выдры оставили обглоданную рыбу. Мистеру Тоду нравились огрызки, но только те, которые он оставлял сам.
Он пошел через холм, и настроение его не улучшилось, когда он заметил следы, оставленные барсуком. Никто так бессмысленно не выдирает мох, кроме Томми Брока.
Мистер Тодд в раздражении стукнул палкой о землю: он предполагал, куда Томми Брок направил свои стопы. Еще его раздражала сойка, которая увязалась за ним. Она летела от дерева к дереву, и предупреждала каждого кролика в пределах слышимости, что либо кошка, либо лиса пробирается по посадке. Когда сойка очень нагло кричала над его головой, мистер Тодд огрызнулся на нее и тявкнул.
Мистер Тодд подошел к своему дому и осторожно вставил в дверь большой ржавый ключ. Он фыркнул и ощетинился. Дом был заперт, но мистер Тодд сомневался, что он пуст.
Он повернул ржавый ключ в замке, кролики услышали скрежет. Мистер Тодд осторожно открыл дверь и вошел.
Увидев, что творится на кухне, мистер Тодд пришел в ярость. Стул мистера Тодда, большое блюдо мистера Тодда, его нож, вилка, горчичница и солонка, его скатерть, которую он держал сложенной в комоде - все это было приготовлено, без сомнения, для ужина (или завтрака) мерзкого Томми Брока.
В доме стоял запах свежей земли и грязного барсука, который к счастью, перебивал запах кроликов.
Внимание мистера Тодда привлек шум - глубокий, спокойный, монотонный храп и кряхтение, которые доносились с его кровати.
Он заглянул в полуоткрытую дверь спальни, повернулся и быстро вышел из дома. Усы его ощетинились, и шерсть на загривке встала дыбом от злости.
В течение двадцати минут мистер Тодд то осторожно заходил в дом, то быстро уходил. Наконец он решился пройти в спальню. Когда он находился вне дома, то царапал землю от ярости, но когда заходил внутрь, ему очень не нравился вид зубов Томми Брока.
Томми лежал на спине с открытым ртом, на лице его застыла ухмылка от уха до уха. Он спокойно и мерно храпел, но один глаз его был полуоткрыт.
Мистер Тодд заходил и выходил из спальни. Два раза он замахивался своей палкой, а один раз ведром для угля. Но в последний момент передумывал.
Когда мистер Тодд отнес ведро для угля и снова вернулся, Томми Брок повернулся на бок, но казалось, что он еще глубже уснул. Томми был неисправимо ленив, он нисколько не боялся мистера Тодда, ему просто было лень двигаться.
Мистер Тодд снова вышел и вернулся с бельевой веревкой. Он постоял минуту, прислушиваясь к храпу Томми Брока. Храп был очень громким, но казался абсолютно естественным.
Мистер Тодд повернулся спиной к кровати и начал открывать окно. Кровать скрипнула, мистер Тодд подскочил и обернулся. Томми Брок, который открыл один глаз, поспешно его закрыл. Храп продолжался.
Производить задуманное мистеру Тодду было непросто, потому что кровать стояла между окном и дверью спальни. Он немного открыл окно и просунул большую часть веревки наружу, другой конец веревки с крюком оставался в его лапе.
Тимми Брок добросовестно храпел. Минуту мистер Тодд стоял и смотрел на него, и снова вышел из комнаты.
Томми Брок открыл глаза, посмотрел на веревку и ухмыльнулся. За окном послышался шум, и Томми Брок поспешно закрыл глаза.
Мистер Тодд вышел в парадную дверь, обошел вокруг и подошел к задней части дома. По дороге он споткнулся о кроличий подкоп, если бы он знал, кто там притаился, он бы их быстро вытащил.
Лапы мистера Тодда прошлись по туннелю, вырытому Бенджамином и Питером, почти по их головам, но, к счастью, он подумал, что это дело лап Томми Брока.
Он взял веревку с подоконника, прислушался на мгновение и привязал веревку к дереву. Томми Брок одним глазом наблюдал за ним через окно. Он был озадачен.
Мистер Тодд набрал в большое ведро воды из источника, и пошатываясь, пошел через кухню в свою спальню.
Томми Брок усердно храпел и довольно фыркал. Мистер Тодд поставил ведро с водой у кровати, поколебался и посмотрел на Томми Брока. Храп был почти апоплексический, но улыбка стала поменьше.
Мистер Тодд осторожно поставил стул у изголовья кровати. Его лапы были в опасной близости от зубов Томми Брока. Он поднял лапы и протянул конец веревки с крюком через навес балдахина, на который вешают занавески. (Занавески мистера Тодда были сложены и убраны, потому что он в этом доме не жил. Точно так же был убран пододеяльник. Томми Брок укрылся только одеялом).
Мистер Тодд стоял на стуле и смотрел на Томми: на конкурсе храпунов он получил бы первый приз! Казалось ничто не может разбудить его, даже хлопанье веревки по кровати.
Мистер Тод слез со стула и попытался снова влезть на него с ведром воды. Он хотел повесить его на крючок, висящий над головой Томми Брока, чтобы сделать душ, дергая веревку через окно.
Но будучи тонконогим (хотя и злопамятным и с рыжими бакенбардами), мистер Тодд был совершенно не в силах поднять такую тяжесть до уровня крюка. Ведро почти перевешивало его самого.
Храп становился все более и более апоплексический. Одна из задних лап Томми Брока дергалась под одеялом, но тем не менее, он продолжал спать.
Мистер Тодд слез с ведром со стула без происшествий. После долгих раздумий, он вылил воду из ведра в умывальник и в кувшин. Поднять пустое ведро оказалось не слишком тяжело для него, и он повесил его болтаться над головой Томми Брока.
Да уж, свет не видывал таких сонь! Мистер Тодд бегал вверх и вниз, вниз и вверх со стула и на стул. Раз он не мог повесить полное ведро воды сразу, он взял молочник, и наливал воду в ведро постепенно. Ведро наполнялось все больше и больше и раскачивалось как маятник. Иногда из него выплескивалась вода, но Томми Брок храпел не переставая и не двигался - кроме одного глаза.
Наконец мистер Тодд закончил все приготовления. Ведро было полно воды, веревка туго натянута над кроватью и через подоконник и привязана к дереву на улице.
"В моей спальне, конечно, будет бардак, но я все равно не смогу спать в постели, как следует не вычистив ее", - сказал мистер Тодд.
Мистер Тодд бросил последний взгляд на барсука и тихо вышел из комнаты. Он вышел из дома, закрыв входную дверь. Кролики услышали его шаги над головами. Он побежал за дом, собираясь отвязать веревку, чтобы обрушить ведро, полное воды, на Томми Брока.
"Я разбужу его неприятным сюрпризом", - сказал мистер Тодд.
Как только мистер Тодд вышел, Томми Брок вскочил, скрутил халат мистера Тодда в узел, положил его под ведро вместо себя и вышел из комнаты, ухмыляясь больше обычного.
Он пошел на кухню, зажег огонь и вскипятил чайник, было не время возиться с приготовлением маленьких крольчат.
Когда мистер Тодд добрался до дерева, то обнаружил, что под весом тяжелого ведра, узел затянулся так крепко, что развязать его было невозможно. Ему пришлось грызть узел зубами. Он жевал и грыз узел больше 20 минут. В конце концов веревка поддалась, но рывок оказался таким неожиданным и сильным, что мистер Тодд чуть не лишился зубов и оказался на земле, лежащим на спине.
Из дома доносился сильный грохот, плеск воды и шум ведра, катающегося туда-сюда. Но не было слышно ни одного вскрика. Мистер Тодд был озадачен, он сел и прислушивался. Потом он заглянул в окно. С кровати капала вода, а ведро закатилось в угол. Посередине кровати под одеялом лежало мокрое и сплющенное нечто, вдавленное посредине в том месте, куда упало ведро ( как раз там находился живот). Голова была прикрыта мокрым одеялом, и храпа больше не было слышно.
Не было видно никакого движения, и не слышно других звуков, кроме звука падающих капель воды, стекающей с матраса.
В течении получаса мистер Тодд смотрел на дело своих лап, глаза его блестели. Затем он подскочил, и так осмелел, что даже постучал в окно, но узел, лежащий на кровати, не шевелился.
Да, не было никакого сомнения, все получилось даже лучше, чем он планировал: ведро поразило бедного старого Томми Брока, и тот умер.
"Похороню этого мерзкого типа в яме, которую он вырыл. Постираю свое постельное белье и высушу его на солнце", - сказал мистер Тодд. - "Помою скатерть и разложу ее на солнце для отбеливания. И одеяло нужно повесить на ветру, и кровать должна быть полностью продезинфицирована, проветрена и нагрета бутылками с горячей водой. Возьму жидкое мыло, копру, всякие моющие средства, соду и жесткие щетки, персидский порошок и карболку, чтобы уничтожить запах. Нужно все обеззаразить. Может быть придется жечь серу".
Он поспешил в дом, чтобы взять на кухне лопату.
"Сначала я выкопаю яму в подкопе, а потом потащу на одеяле этого типа..."
Он открыл дверь...
Томми Брок сидел за кухонным столом мистера Тодда, наливал чай из заварного чайника мистера Тодда в чашку мистера Тодда, он был абсолютно сухим и улыбался. Он швырнул эту чашку в мистера Тодда и ошпарил его.
Тот час же мистер Тодд бросился на Томми Брока, и они сцепились среди разбитой посуды, устроив настоящее сражение по всей кухне.
При каждом падении мебели, кроликам казалось, что вот-вот пол проломиться. Они выползли из подкопа и прислушиваясь с тревогой, затаились между скал и кустов.
В доме стоял ужасный грохот. Малыши-кролики в печи проснулись и дрожали от страха. То, что они были заперты, возможно было удачей.
Все было перевернуто кроме кухонного стола. Все было разбито кроме камина и каминной решетки. Посуда была разбита вдребезги. Стулья были сломаны, окно разбито, часы упали и рассыпались на мелкие части, кругом валялись клочки волос из бакенбард мистера Тодда.
Вазы упали с камина, жестяные банки попадали с полки, чайник свалился с плиты. Томми Брок угодил ногой в банку с малиновым вареньем, а кипяток из чайника ошпарил мистеру Тодду хвост.
Когда чайник упал, Томми Брок оказался сверху мистера Тодда, он повернул его, и покатил как бревно к двери. Так рыча и продолжая драться, они скатились с насыпи и покатились под гору, натыкаясь на скалы.
С тех пор мистер Тодд и Томми Брок возненавидели друг друга.
Как только мистер Тодд и Томми Брок скрылись с горизонта, Питер и Бенжамин вылезли из кустов.
- Теперь за работу, Кузен Бенджамин! Вытаскивайте их, а я посторожу у дверей.
Но Беджамин был напуган:
-Ой, они возвращаются!
- Нет, не возвращаются.
- Да, возвращаются.
- Слышите, как они жутко сквернословят? Я думаю, что они упали в каменный карьер.
Но Бенджамин продолжал сопротивляться, а Питер подгонял его:
- Быстрее же, быстрее! И прикройте дверь духовки, кузен Бенджамин, чтобы он сразу не спохватился.
Наконец на кухне мистера Тодда послышалось шевеление.
Дома в кроличьей норе было неспокойно. После ссоры во время ужина Флопси и старый мистер Бунсер провели бессонную ночь.
За завтраком они снова поссорились. Старый мистер Бунсер уже не отрицал, что пригласил постороннего в кроличью нору, но отвечать на вопросы и упреки Флопси отказывался.
День прошел тяжело.
Мистер Бустер с угрюмым видом сидел в углу, забаррикадированный креслом. Флопси отобрала у него трубку и спрятала табак. Она занималась генеральной уборкой, чтобы успокоить нервы.
Когда она закончила уборку, старый мистер Бустер взволнованно спросил из-за кресла, что она собирается делать дальше.
Бенджамин с опаской прошел по кухне мистера Тодда через обломки и облако пыли и подошел к духовке. Он открыл дверцу, сунул лапу внутрь и почувствовал что-то теплое и шевелящееся. Он аккуратно вытащил всех одного за другим и крикнул Питеру:
- Они у меня. Мы можем бежать? Или надо спрятаться, кузен Питер?
Питер навострил уши: отдаленные звуки борьбы еще слышались в лесу.
Пять минут спустя два затаивших дыхание кролика мчались вниз с Бычьего вала, то неся мешок по очереди, то вдвоем таща его по траве. Без происшествий они добежали до дома и ворвались в кроличью нору.
Какое это было облегчение для старого мистера Бустера и радость для Флопси, когда Питер и Бенджамин вернулись с малышами домой.
Маленькие кролики падали от усталости и были очень голодными. Их накормили и уложили спать. Они скоро совсем поправились.
Мистеру Бунсеру подарили новую трубку и свежий табак. Произошедшее было ударом по его гордости, но он трубку принял.
Старого мистера Бустера простили, и сели обедать. Питер и Бенджамин рассказывали о спасении малышей, но чем закончилась драка между Томми Броком и мистером Тоддом, сказать не могли, они не стали дожидаться ее окончания.
КОНЕЦ