Взгляд пронзает легко ноября просветлённые дали.
Я студёный напиток его с наслаждением пью
и с ладоней кормлю ненасытные стаи печалей,
чтобы меньше клевали избитую душу мою.
Сколько их ни корми, не побрезгуют тканью живою,
им ручными не стать и на чуткость давить ни к чему.
Я иду по судьбе и рифмую судьбу за собою.
Неужели строка не поможет в пути никому?
Полагаю, что есть на надежду непрочное право,
по реке из разлук плот спускается в вечную тьму.
Сохраняет печаль, берег круто поднявшийся справа,
тот пологий. что слева, ни сердцу, увы, ни уму.
Наступает закат. По течению выйду к рассвету
и в свеченье его, как в глубокой воде, утону.
Что такое печаль? Это – хлеб благодатный поэту,
потому, что по ней выверяют строку и струну.
Там, где боль не в чести, там и творчество вянет под пылью.
У удачной строки бесконечно цена высока.
Сказка тем хороша, что не может соперничать с былью,
как смешна океану, несущая воды река,
так и сказка смешна разгулявшейся были. Темнеет.
Но и сквозь пелену проступают надежд огоньки.
Не сдаётся мечта, плот судьбы поспешает за нею
и текут берега – неизменные стражи реки...