Может быть, как-нибудь, со три короба я навру,
Головою свихнусь, уперевшись висками в жару,
И в бронхите застряну, от воздуха вдруг оробев,
А сейчас не устану стихами дышать тебе.
По траве, по росе ты меня поведи в зарю,
Под ромашковый смех – к первозданному алтарю, -
Где поют перезвонами и хрусталём облака,
Где не знают резона и, словно родник – строка.
Только снова вылазят ромашки на задний план,
И остался в спецназе мой долбаный дельтаплан.
Не мечтай, разобъёмся, - ведь и так голова в хмелю,
Да Емеля смеётся, что я ерунду мелю.