***

сама же выбирая для себя тропинку шутовскую, смеюсь и плачу, скалюсь в тридцать два и всё равно - тоскую. ко мне во снах приходят старики, ушедшие в том веке, и говорят, что нечего стихи писать о человеке. а для меня они мой божий храм, моя невечно светлая обитель, и только в нем мои колокола звонят, и жаль, что ты их не увидел. как в древних витражах дрожит закат, как видно небо с белой колокольни. чернил ключи в межстрочиях листа - весь мир мой умещается в ладонях. но даже я держать его устала, кормлю костёрчик рваными листами, огонь их лижет жадными устами: ну что, довольна? легче мне не стало.