Я не пойму, кто она, из какой империи, из какого столетия?
Почему, когда мы видимся, речь её превращается в одни междометия?
Почему мы встречаемся всегда за уголом, а прощаемся – у неё в кровати?
Почему она говорит, что надолго меня не хватит?
Хочется высмотреть, где же ей – настоящий дом, кто же ей – настоящий брат.
Ей каждый прохожий всегда почему-то рад.
И она улыбается со сцены так, как ни разу не улыбалась мне, и машет куда-то в зал.
«Как складной нож.» - так в темноте о ней мне кто-то сказал.
Я снова провожаю её на вокзал. И, когда мы едем в такси,
Она со своего сопрано обычно переходит на сип.
Я прижимаю нежно её кудрявую голову к своему плечу.
Она засыпает, а я молчу.