1
…(«Здесь такой не живёт. Да. Точно…» -
словно сам я – автоответчик.
И не то, чтоб куда-то – срочно:
здесь – дышать больше нечем…
…Как и ты, я не плюну в страну.
Мне бы только уйти без оглядки
от зудящей тоски – в тишину,
где иные права и порядки…
…Здесь – лишь птицы! Не жнут, не куют.
Вот такая в них глупость и смелость!
Для чего раньше гимна встают?
Видно, петь захотелось…)
2
…Знаю, знаю: не под Архангельск,
и – не в Питер, и – не оттуда…
Где? – Неважно. Но, задыхаясь,
я не верю, что – от простуды…
…Знаю, знаю: и в Парадизе
нет того, чего здесь немножко
не хватало: таких коллизий,
чтоб иллюзиям стало тошно
пресмыкаться на серой сцене,
всё казавшейся – сдуру! – яркой…
(Ведь потом лишь – Тартар да Цербер,
но сначала, до Стикса – Парка…)
…Знаю-знаю! Не будь гобоя,
всей музыке – кранты и гибель!
Пожалей же, что я с тобою
ни единой рюмки не выпил,
пожалей, что – ни косно, ни ясно –
не ответишь ты мне – оттуда!
Что ж, Исиф ты мой Прекрасный…
вот и мне говорят: "простуда"…
3
(…Но пока доктора потели,
отгоняя от Стикса Парку, -
усмехался беззлобно Цербер…
Было холодно… или – жарко?..
…И по узкоколейной ветке –
знаю, знаю! – везли всё то же
откровение. Птица в клетке
рано утром не петь – не может…
…Не запела наутро птица.
Ни один не упал прохожий.
Ты был прав: не выходит злиться!
Прилетит… И не петь – не сможет…)
…Все дубины и ятаганы –
знаю! – счастливо миновали.
Те, кто шёл Большими Шагами –
не успели. И – не догнали…
…Я уверен: не под Архангельск
надо было ссылать, ревнуя
к чудным звукам, орган-архаик.
Но отсюда! Чтоб не вернули…
…Клокотала, гудела, билась
в нём музыка: невнятны ноты!
Всё же, что бы там не случилось,
дозвучала с предсмертным потом.
…Но до рвоты и пенной желчи,
взревновав, и, любя, - лютея,
колотилась в карманах мелочь,
содержавшая бренность тела…
…На Васильевском ты не помер.
Остров – неоскверним и мрачен.
(Знаю, знаю… Газетный номер –
известил. Допишу – заплачу…)
Январь 1996 г.
Полянки.
Из сборника "Пыль пепла",
г.Ульяновск, 2009 г.