Детство распустилось рыжим одуванчиком,
белым парашютиком улетело вдаль,
унося с веснушками девочек и мальчиков,
из страны капризов в светлую печаль.
Годы перед юностью отцвели черемухой,
с ароматом нежности от касанья рук.
мы тайком смотрели взрослый фильм "Подсолнухи",
папиросы прятали в подворотах брюк.
Юность провожала кИпенной сиренью.
Письма и свидания, вечный Мендельсон,
жаркие дискуссии, свет ученья с тенью
жизненных сомнений, как волшебный сон.
Молодость пьянила запахом жасмина;
незаметно в кремовый изменился цвет.
Выпускной у дочки, вот уже у сына...
Много или мало сорок полных лет?
Мчится, мчится время; белая акация
на дорожки парка роняет лепестки.
Думаем о вере, цитируем Горация.
Дни, когда душа поет, так уже редки.
Вот уже листопад, зацвели георгины,
но вокруг одуванчики - внучка и внук.
Вновь умчит ветер их, оставив седины,
да тепло на щеках от доверчивых рук.
Одиноко в саду, лишь одни хризантемы,
так щемяще красивы на первом снегу,
завершают про возраст печальную тему,
и уносятся ветром в ледяную пургу.