В шляпе дырка посерёдке
для цветка и прочей дряни,
взгляд рассеянный и кроткий
(жил-был кнут иваныч пряник),
губы думают о чём-то,
не сводя концы с концами
между нечетом и чётом,
чтобы тройкой с бубенцами
пролететь по небосводу,
рассыпаясь дробным даром
оглушающей свободы –
только запах перегара,
только куцая щетина
и желание вслепую
пробежаться, как по льдинам,
по последним поцелуям.