- Посмотри, - сказала она, - только не дёргайся, осторожно повернись. Видишь?
И я увидела огромную подмосковную редкость – махаона. Он сидел на фенхеле и был ослепительно красив. За 30 лет шатания по полям такое мне удалось увидеть впервые.
- Это он на фенхель, - сказала мама, - ну всё, улетел.
И я вдруг вспомнила, как, совсем давно, в детском саду, испытала точно такое же потрясение, когда, на моих глазах, на цветок, опустилась невероятных размеров жёлтая бабочка, я даже подумала, что это канарейка из клетки сбежала. Но, разглядев изысканную форму, поняла, что это что-то совсем уж сказочное. В детском саду я была значительно южнее, поэтому и бабочка была больше, или я меньше. Я замерла, не веря своим глазам, но она всё равно улетела. И никто-никто, кроме меня, её не видел, и вообще никогда не видел таких бабочек. Я даже плакала от тог, что мне никто не верил. А потом мне стало казаться, что я и в самом деле всё это выдумала. Но нет, не выдумала, я её видела тогда, так же как и эту. С той только разницей, что теперь у меня был свидетель.
Ночью мне приснился очень странный сон: мы с Зойкой играем в «лошадки». На ней была сбруя, а я держала её сзади, за вожжи и изображала ездока. Мы скакали по заснеженным горам и громко пели «Где же ты, моя Сулико?» А надо было нам успеть на последний сеанс в кино.
А утром приехала Зойка. Мы не виделись со школы. Зойка теперь жила в Лос Анжелесе. Родители вывезли её туда, и она там сделала неплохую карьеру. Хотя, по её внешнему виду, я бы этого не сказала.
- Зойка! Ты, что ли, вернулась?
- Нет, я не вернулась. Я в гости приехала.
- А как ты меня нашла?
- Зашла к твоей тётке. Она со мной сначала разговаривать не хотела, потом, всё-таки, адрес дала.
- Ну понятно, мы в ссоре.
С ней был какой-то мужчина, которого я не могла узнать, но когда она мне объяснила, я его вспомнила. Это был мальчик из параллельного класса, с которым Зойка дружила с детского сада, потому что их родители были друзьями.
Честно говоря. Я думала, что он уйдёт, оставит нас поболтать. Но он не двигался.
- Куда пойдём, в сад, или в дом?
- Где тебе удобнее.
- Нет, это где тебе удобнее. Мне везде удобно, потому что я дома.
После недолгого препирательства пошли в дом. Зойкин приятель уютно устроился за столом, и было видно, что он намерен выслушать всё, что здесь будет сказано.
- Ну, как у тебя дела?
- Это у тебя как дела? У меня всё нормально, я в Америке живу.
И я коротко рассказала ей о своих делах. Насколько это было возможно при постороннем человеке.
- А я там стала большим начальником.
- А где ты работаешь?
- На заводе. Шланги резиновые выпускаем. Недавно, наконец-то, квартиру дали.
- А мы, видишь. В деревню переехали. Теперь мелкопоместные мы. Я цветы выращиваю, на продажу, зарплаты очень маленькие, едва хватает на жизнь.
- Да-а, забрались вы!
- Это вы забрались. А мы дома.
Она рассказала ещё про свою дочь. Которая учится на фельдшера, потому что фельдшер получает 12000 долларов в месяц. А моя мама, фельдшер, - 200 (это я ей сказала). Господи, как вы живёте-то, - удивилась она. Потом она рассказала мне об отце своей дочери, который живёт в Германии, и Аня часто бывает у него. Потом она ещё что-то рассказала. Кажется про какой-то роман с молодым человеком из России.
Они сидели, ели конфеты и пять слив, которые уродила нынче моя слива, пили чай. Они никуда не собирались, им было хорошо. Зойкин приятель что-то спросил про свою бывшую любовницу, которую я хорошо знала. Зойка ещё рассказала в каких странах она была. Я рассказывала всё, что могла вспомнить.
Они мне очень быстро надоели. И когда они собрались, наконец, в обратный путь, я, даже из вежливости, не стала их удерживать.
- Ты мне пиши,- сказала она, и написала свой адрес на клочке бумаги, - у меня день рождения 10 мая, помнишь?
И они уехали наконец-то. Интересно, а она помнит, когда у меня день рождения? И ещё интересно, если бы папа не вывез её в США, какое из своих качеств она считала бы главным? И кому нужен был этот спектакль?
Я подняла голову. Надо мной было роскошное звёздное небо. И меня, как обычно при этом зрелище, охватил необычайный восторг, ощущение чего-то бесконечного. Все мои сны, все мои воспоминания испарились в одно мгновение. И будто бы стало легче. Прошлого у меня больше не было.
ЯНВАРЬ 2010. БУТУРЛИНО.