Трескуче матерясь, горят поленья,
Понять их нам, по счастью, не дано,
Сидим у печки мы, [ждём вдохновенья],
[При этом, оба пьяные в г**но] И пьем неспешно красное вино.
На печке чайник [с мухоморным] с крепким свежим чаем,
В блестящем подстаканнике стакан.
А вою ветра сипло отвечает
Печных колодцев огненный орган.
Морозно за бревенчатой стеною.
Злорадствует колючая метель.
Её хитон под блеклою Луною
С небесных будто сорвало петель.
В полях бушуют снежные запруды
Гоня вперед слепящую волну.
Сверкают ледяные изумруды,
Закованные в голубом плену.
За белоснежной тюлевой завесой,
Искрящейся замерзшею росой,
Темнеет мрачновато кромка леса,
Зазубренной неровной полосой.
Исходит жаром кафельная печка
Пылая разноцветием углей.
Коптит нагаром тающая свечка.
В окошке смутно виден Водолей.
Холодное декабрьское небо,
Огромный Ковш черпАет синеву.
Изломанною веточкою вербы,
Он падает в бездонную Неву.
Реки небесной сонное теченье,
Уносит вдаль созвездий полотно.
Сидим у печки, [в дивномЪ просветленьи],
[Фтыкая в эфемерное окно].