Новый год для меня наступает сегодня,
С первым снегом, и запахом мандарин,
Их в маршрутке везет молодой армянин,
Суетящийся, что за мостом он выходит.
Как печально, что кто-то придумал молчать,
Либо тихо бурчать на абстрактную пробку.
Раскорябав окно восхищаюсь я робко,
Лишь тобой. Как мне многое нужно сказать.
Вслух. Всерьез. Всей маршрутке. Сейчас.
Как мы долго пытались прогнать эту осень,
И теперь у небес пощадить себя просим.
Магелланово облако снега на нас
Так и валится скопом. И как же нам быть?!
Ударяет озноб в ожидании чуда.
Словно двери тугие твоих институтов,
В первый раз их обычно так сложно открыть.
И мне жалко, мне жалко безумно тебя.
Ты грустишь, захлебнувшийся выхлопом газа.
Как всегда в это время нас много, и сразу
Мы сбиваемся в массы, весь мир матеря.
Матеря, разоряясь… Любуясь тобой,
Как и я, раскорябав в маршрутке окошко.
Мерзнет Яков Свердлов в своих тонких сапожках,
Отряхнувшись от снега свободной рукой.
И в витрине кофейни уютно сидят,
Разливая вино под столом драматурги.
Они дышат, и пишут, и любят в Е-бурге,
Как нигде в этом мире. Вот так же и я.
Закрываю глаза, чтобы помнить потом,
Этот день: мандарины, витрины, Свердлова.
Может быть, я уеду когда-то, и снова
Осознаю, что счастлива там, где мой дом.