Верлибр любил я. Молодость прошла.
Но вспомню комсомольское собранье,
И хрустнет обгоревшая душа
Под безалаберностью знанья.
Хотя сейчас мне хочется писать стихи с разбором
Жизнь коротка, нет времени, горим,
Нам бы дойти до сути разговора
И обсудить наш добрый третий Рим.
В газетах пишут всё одно и то же:
Возможен сыр без плесени? А плесень?
И плесени сорта хоть подытожь,
С каким же сортом Рим нам интересен?
Вот «А» и «Б» садятся на избе,
И «i» латинское уходит стройным дымом.
И видит каждый как необходимо,
Чтоб камеры снимали всё везде.
Друзья мои! Собратья! До весны
Так далеко. Так рано день темнеет.
Какую бы придумать нам идею,
Чтоб снились детям лишь цветные сны?
Чтоб в этих снах семиголовый гад
Не прилетал, роняя с пасти пену,
И не пугал их словом «Петроград»,
И в яйцах не высиживал измену.
А то к весне народ на радостях
Покрасит тот десяток к пасхе луком.
И мы балет увидим на «Вестях»,
И обзовём сто раз друг друга «ссукой».
Друзья мои, двенадцать на часах,
Пора бежать, взыскуя хлеб насущный.
Пока Фемида взвесит на весах,
Стихи и страхи, что из них погуще.