Василий, тот ещё котяра: усищи, глазюки, лапки бархатные. Ласковый, чёртушка, гладенький, пузатенький, уютный, лоснится весь, светится.… Присядешь на диван – он тут как тут, прильнёт, щекой потрётся, промурлычет: - Маамочка, мяаска мне бы, - и в глаза преданно заглянет, усами локоток пощекочет, носом потычется, почеши, мол, за ушком,по спинке погладь, что с тебя убудет?
- А ну, брысь, нахалюга! Какая я тебе мамочка? Тоже мне выдумал!
Рассердится, выгнется весь, глаза бешеные, пальцы на лапках сожмёт-разожмёт, фыркнет. От злости может вещь какую изничтожить: кофточку порвёт, чашку сбросит, разобьёт, отомстит, короче. Заорёт дурным голосом, зашипит:
- Мамка, маразматичка, мордобою хочешь?
- Ах, ты, чего удумал! Сам ведь совсем мышей не ловишь, только и знаешь, что у соседки на кухне ошиваться, за вкусненьким, да за сладеньким тягаешься к ней.… Вот я тебя сейчас шваброй перетяну. Ещё раз застану у неё, что крутишься, то так тому и быть, дверь на замок. Оставайся у Светки, домой не пущу.
Соседка прибежит: - Что ты его мучаешь? Я его ор из-за стенки слышу. Накорми ты его, напои, валерьянки дай, что ли, накапай чуть…
- Ага, сердобольная! Уходи Светка, мой котяра, сама разберусь. Давай-давай, не задерживайся в дверях-то.
- Васенька, Васятка, Васечка. Кис-кис, ну не злись, хороший мой, ласковый. Вон мяско, в холодильнике, сейчас нарежу. Иди, за ушком почешу, по спинке поглажу. Мур-мур, улыбнись, котик. Любимый мой, дорогой, единственный. Муж мой, Васька Котов.