Колея осенняя.
Нет настроения,
я не настроен:
стоном, воем,
роялем разлаженным
(большим, вальяжным,
бесполезным в оркестре),
В пику реестрам
пейзажей окрестных
лесов и полей,
где всё - пастель,
акварель.
Пастораль, елей.
Пресно!
А мне бы
чёрными зубьями елей
вгрызться в набухшее,
сытое небо.
Вспороть, как подушку,
и снегом обрушить
за воротник
всем разлаженным
душам.
Чтобы до дрожи
мурашки по коже.
Чтобы в округе
стройнее и строже
(в пол децибела)
над скатертью белой
струнка сосны
корабельной звенела,
чтобы над хлябью
осеннего сплина
вздыбить сугробов
косматые спины,
чтобы гравюрить
оттенками белого
то, что (как зуб
коренной) наболело,
и врачевать утром
ультра-лазоревым
свечи церквей
в городах-лепрозориях.
Холод примочек
комочками снега
мысли и строчки
очистит от гнева.
После - лыжнёй,
разомлевши от бега,
встретить зарю
в можжевеловом небе.