Петля (Мина Минакова) / Стихи.ру

У него остался долг на Земле. Ни индийскими драхмами, ни монгольскими тугриками, ни бразильскими "песами" было его не перекрыть. Его было не перекрыть, даже если бы он задумал рассчитаться ракушками островитян. Он остался мне должен чашку кофе в 8 часов утра 13 января 1992-го года. С тех пор прошло очень много лет.
В ночь с 12 на 13 января я внезапно проснулась от шума дождя. Я даже на мгновение забыла, что зима. И вообще, что я и где я. Моя собака Зойка очень тяжело дышала в своём углу. Она была уже старая и умирала, от рака, скорее всего. Я уже с неделю подумывала, что её надо бы усыпить, да всё рука не поднималась. Очень хорошая была собака. Даже просто замечательная. Когда-то хотела иметь свой питомник русской псовой борзой, но обстоятельства последних лет абсолютно выбили меня из колеи. И теперь, оглядываясь назад, я пытаюсь понять, что же именно заставило меня отказаться от этой идеи? Как я могла позволить себе так опуститься? И ради чего, главное?
Я подошла к Зойке и включила ночник, она меня ещё узнавала, это было видно по её глазам. С забитым сухими соплями носом, совершенно одуревшая от боли, она почти совсем не могла спать. Я почистила ей нос, слегка всплакнула, потом сказала ей, чтобы она передавала там привет всем нашим. И чтобы она не очень расстраивалась, потому что пройдёт не так уж много времени, и мы снова встретимся. И что я тоже постараюсь не расстраиваться, и буду вспоминать только хорошее. А что я ещё могла ей сказать?
И каждый раз, когда мне приходилось топить котят, или усыплять старую больную собаку (даже если это делала не я), просто принять решение, это решение давалось гигантскими усилиями. С одной стороны я понимала, что это наилучший выход, с другой - я не считала возможным для себя отнимать чужую жизнь. И эта борьба выматывала меня совершенно. В пору было ложиться и помирать рядом с этой собакой. Кто бы мне сказал, ещё недавно сравнительно, что я стану усыплять своих собак? Я бы ему глазёнки-то повыцарапывала. И, странное дело, как только я начала это делать, смерть, как будто, покинула мой дом. Она не успевала сюда зайти, я опережала её. Не стало этого жуткого негатива, который ощущается даже в воздухе, когда смерть приходит сама.
Зойка глухо застонала. Я поёжилась от холода и встала, чтобы одеться. Развернувшись, я, нос к носу, столкнулась с мамой. Я даже вздрогнула от неожиданности.
- Ну что, давай? - спросила мама.
- Та-а! Давай. Всё равно ждать уже нечего. Лучше уже не станет.
Пока она набирала лекарство, я оделась.
Судя по тому, как она умирала, в ней было ещё очень много жизненной силы. И я подумала, какая, всё-таки, сволочная штука жизнь. Сколько бы она ещё могла так гнить? Месяц? Два? Нужно было вводить христианство, чтобы теперь долбиться с ним за эвтаназию. Когда у наших языческих предков всё это было на потоке. Получается, они были более гуманны. И что же это за бог такой, который постоянно требует страданий? БОГ ТЕРПЕЛ И НАМ ВЕЛЕЛ... Становится неясно, за что же он тогда терпел?
Мы вынесли Зойку во двор, положили в тачку, до утра, и накрыли куском паласа, чтобы хоть немного защитить её от дождя. Хотя какая ей теперь разница? Я даже поймала себя на мысли, что её душе будет, наверное, трудно выбраться из-под паласа. Глупость, правда? Потом я помыла пол дождевой водой за неимением ключевой. Вообще она была довольно тяжёлая.
- Ну, вот и всё. С ними тяжело, без них тоскливо.
- Да! - сказала мама.
Мы закопали Зойку в саду, чтобы она всегда была с нами.
            - 1 -
В ночь с 12 на 13 января я внезапно проснулась от шума дождя. Я даже на мгновение забыла, что зима. И вообще что я, и где я. Голова трещала с похмелья, в воздухе стоял тяжёлый запах табака и перегара. Сбоку светилась какая-то точка, над ней угадывался тёмный экран. Ну а, в целом, было темно, как у негра в заднице. Я лежала на диване, одетая, укрытая пледом. Плед давно не стирали, и он здорово пованивал.
И вдруг всё, как-то испарилось, поплыло куда-то... Запахло весенней свежестью и цветами, голове полегчало. Я вспомнила где я, и по какому поводу.
Никогда ничего подобного со мной не было, я даже и не думала, что со мной это может быть. Я люблю этого мужчину! Этот мужчина родился для меня. До сих пор на губах его поцелуи...
Не спалось. Я включила свет и посмотрела на часы. Четыре... В кабинете был жуткий бардак. И я взялась за дело. Часов в восемь, на первом этаже, послышалось какое-то звяканье. И моя душа запела. Это он! Он же сказал, что придёт утром, и мы будем вместе пить кофе. Но это была уборщица. Она посмотрела на меня весьма ядовито.
Прошло ещё два часа, и он всё-таки пришёл. Он как будто бы был не доволен, что я всё ещё здесь. И проводил меня на автобус, скорее из вежливости. Я смотрела на него через автобусное стекло, не отрываясь, и он не отводил взгляд. Я как будто хотела войти в него навсегда. Мне это удалось! Я поняла это когда в последней стадии рака, за месяц до смерти, он бродил вдоль моего забора. Я не вышла к нему, потому что не знала, что он умирает. Он тогда что-то написал на автобусе, а я забыла прочесть. Сколько всего, так нужного нам, бессмысленно уходит в космос. И только бог всё видит. Но нам-то что за радость? А ему что за печаль?
Это была единственная наша встреча. Наедине мы больше не встречались ни разу. И когда он умер, я тоже хотела умереть. Но выжила. Хоть от прежней меня осталась всего половина.
Нужно как-нибудь съездить на Ваганьково (уч.№59), дать могильщикам на поллитровку (ну, или сколько там попросят), пусть они раскопают могилу, вынут оттуда всё, а я бы посмотрела, что из этого можно ещё любить?
            - ! -
В ночь с 12 на 13 января я внезапно проснулась от шума дождя. Я даже на мгновение забыла, что зима. И вообще что я и где я.
Он поставил мне видик на час, укрыл пледом и сказал, что ему очень нужно домой, но что утром он придёт, и мы вместе будем пить кофе. Я не могла спать, поэтому убрала в кабинете и села в кресло ждать его.
Часов в восемь, на первом этаже, послышалось какое-то звяканье. И моя душа запела. Это он! Он же сказал, что придёт утром, и мы будем вместе пить кофе.
И это был он! До сих пор на губах его поцелуи. Мы пили кофе. Я сказала ему: Пройдёт совсем немного времени, и мы расстанемся, чтобы не встретиться больше никогда. А он ответил мне, что у меня дурная голова. Что его не было всего каких-нибудь 6 часов, а я уже накрутила себе чёрт знает что!
            - 1 -
В ночь с 12 на 13 января я внезапно проснулась от шума дождя. Я даже на мгновение забыла, что зима. И вообще что я и где я... Зойка умирала у себя в углу. Мне почудилось какое-то движение за окном, я даже отодвинула занавеску. Он стоял под дождём, в свете фонаря и смотрел на мои окна. На нём был длинный светлый плащ с поднятым воротником. Я выскочила, в чём была. За пятнадцать лет он нисколько не изменился. Мне казалось, я - тоже. Он обнял меня, а я уткнулась в его мокрый плащ. Я сказала, что он что-то написал на автобусе, а я забыла посмотреть.
- Я написал твоё имя, - ответил он.
И в это время, летящий на бешеной скорости с горы миксер, опрокинулся прямо на нас.
            31.01.07.       БУТУРЛИНО.