Каким смешным казалось нам,
Послевоенным пацанам,
В нелепой шляпке, в ботиках, в пальто
Руками машущее "чёрте что".
Оно напротив в доме проживало,
И свой наряд нелепый не меняло,
И постоянно с кем-то говорило,
Порой смеялось и шутило.
Короче - клоун, говорящая Петрушка,
А не преклонных лет старушка.
И мы б смеялись до утра,
Когда б не Танька с нашего двора.
Она от мамы о старушке разузнала
И нам историю старушки рассказала.
Нет, не всегда такой она была,
И до войны в семье большой жила.
Там было много взрослых и детей,
Но вот в блокаду голод-лиходей
Извёл по человеку ту семью,
Лишь пощадил, верней забыл, её одну.
И с той поры старушка "не в себе",
И продолжает в мыслях жить в семье,
И потому, частенько на весь двор
Ведёт с роднёю вечный разговор -
Руками машет и смеётся,
Но вдруг, затихнет и очнётся,
И не дай, Бог, взглянуть в её глаза -
Там боль... там смерть... невыносимая тоска...
И горче соли одиночества слеза...
Юрий Антонов
09 декабря 2010 г