I
Дождь не расскажет, хотя очень многое знает…
Весенняя ночь…И я шел, обо всем позабыв.
Забыв о страданиях, лишние нити срывая,
Я шел по дороге, ненужное сбросив в обрыв…
Запутался свет в порождении серого неба.
Уставший апрель обивает небесный порог,
Сей пламенный миг освежил уходящее время.
Секунды сплелись, проплывая сквозь этот поток…
Туманный бульвар, откровение призрачной ночи.
Я вижу фигуру, что медленно входит во мрак
И гордо шагает, со мной познакомиться хочет.
Я чувствую холод, но сгинул терзающий страх…
Седая мадам очень стильно, но мрачно одета.
Смотрела на небо, о чем-то шепталась с дождем.
Сейчас поболтаем…Она мне подарит ответы,
Но вдруг прекратилось биение в сердце моем.
«Ну, здравствуй, мой милый! Давно я тебя ожидаю.
Сейчас мы уйдем, мое золотце. Следуй за мной!
Ты жил очень мало. Любил, бесконечно страдая,
Но так и не понял, зачем существует любовь».
Мы медленно шли в отражении заспанных улиц,
А Смерть говорила о жизни моей, о себе.
Щипал свою руку, но это меня не разбудит…
Какая-то легкость и свет поселились во мне.
Она говорила: «теперь я тебя покидаю».
Мы вышли из города. Рядом – ее особняк.
Не тот особняк, что в поэме своей наблюдаю –
Совсем не похож на кровавую кучу во снах.
Он светел и чист. Он огромен и так аккуратен.
Молочные стены и золото вместо стекла…
«Ответь мне…» - Но леди уж не было рядом,
А было лишь счастье, и пела, смеялась душа.
Но что же есть счастье? И где тут граница с любовью?
Любовь – оправдание жизни, болезненных жертв…
Скорее – молюсь, когда вновь остаюсь одиноким,
А быть одиноким, в унынии – тягостный грех.
II
Тем временем, вижу, что старые двери открылись.
За ними – коридоры. Коридоры, каких миллион.
Я делаю шаг…Неизвестность опять появилась,
Вот только, другая – во фраке и с серым лицом.
«Ты помнишь, что было?» - фигура ко мне обратилась:
«Иголки без ниток, что фото прибили к стене,
Как шел по кругам, обжигаемый чаем с цинизмом…
Теперь ты забудешь! Тебя приглашаю к себе»…
Хотелось ответить: «И как же я здесь оказался?»
Внезапно я понял, что демон меня отпустил…
Я снова и снова по огненным сферам скитался,
Но круг разорвался. Я вновь по бульвару ходил.
«Последнее фото, в котором – обман на обмане.
Нарушен порядок. Ты не был ни жив и ни мертв,
А душу твою для потехи использовал Дьявол.
На букву закона сейчас указал ему Бог…
Теперь ты свободен, хотя и немножечко умер»
Вот, странная смерть – не понять, где закончилась жизнь.
Быть может, в последнем?...У двери в решающем круге,
Без крови и боли, с оторванным сердцем – «держи!»
Сказал едва слышно: «уходим, держись со мной рядом».
Мы вместе вошли в разукрашенный медью коридор.
Открытые двери с пустым, немигающим взглядом.
Смотрю, что за ними…С вопросом: «куда мы идем?»
III
«Тебе интересно, зачем открываются двери?
За ними есть люди, и каждому прочится день,
Любой за той дверью в святое спасение верит…
Ты тоже когда-то по стенам скрывался за ней.
Поменьше смотри, а то будет тоскливо и гадко.
Их жалко…Они доживают отпущенный миг».
За каждым порогом сжигают живую тетрадку
Богатый и нищий, ребенок и дряхлый старик.
Но есть одна дверь, о которой я век не забуду:
Под ней – кабинет и открытое настежь окно,
За ним только ночь и январская жгучая стужа,
А рядом – ребенок с красивым, но грустным лицом.
Мелки, подоконник и нежные детские руки.
Малютка рисует на нем непонятный узор…
Слеза по щеке, одиночества тяжкие муки,
Последнее небо, последний рассвет за окном…
Мне стало вдруг ясно – не комната это. Палата.
У маленькой девочки рядом лежит приговор,
Но ей все равно: она ждет своих маму и папу…
Ребенку не скажешь – никто никогда не придет…
«Оставь ее, друг. Ты пойми, что людей слишком много,
И кто-то живет, а кому-то сейчас умирать.
Узри и пойми, что ты всем никогда не поможешь».
…Окошко закрылось…Без цвета…Пустует кровать.
Но как же она?! Неужели на небе не видят?!
Ведь комната рядом, а дали дитю умереть!!!
«Ты чувствуешь боль, и теперь ты меня ненавидишь,
Но двери – мираж. Это свет, что запомнила Смерть.
Не сражу понятно, что тетушка в черном не злая.
Она, как и мы, забирая, плетет свою нить.
От этого плачет и снова и снова страдает:
Не ей выбирать, кто сегодня останется жить».
Все реже и реже встречались открытые двери…
Одна – впереди…Остальные пропали совсем.
«За ней тебя ждут не любовь, не надежда, не вера,
На всю свою жизнь наконец-то узнаешь ответ».
Зеленый газон и дорожка из белого камня.
Куда-то вперед уходили мои же следы…
Куда мы пришли?.. Я один, остальное пропало.
Осталась лишь рама вокруг золотистой двери…
IV
Я падаю в сон, не коснувшись святого порога.
И снова толпа. Проходя через сотни людей,
Я видел их лица, глаза в изумрудных оковах,
Смотрящие вниз, обезумив от взгляда небес…
Разрушенный садик и три полусонных ребенка,
Седые виски и усталость в невинных глазах.
Пылают в костре пара справок и три похоронки…
Взирая на небо, лишь дети не знают про страх.
…Все новые лица, все громче орущие страхи
Безликой толпы, облапошенной в поле чудес.
Мечтают о жизни, нассав на фонарик во мраке,
Забыв о земле, ожидают бесплатных небес…
V
Серебряный свет восходящего белого солнца
Упал на глаза и прогнал восвояси мой сон.
Давлю из себя одно жалкое слово: «откройся!»
Послышался шорох и петель серебряных стон.
Признаюсь, я ждал откровения белого света,
Но вместо него появился заплеванный зал.
Немытые стены, торшер, позабывший про время.
Какая-то хрень…Нет, серьезно, куда я попал?!
Кривые колонны, угли на ковровой дорожке,
Побелка и вонь недогнивших коровьих кишок.
А после – столы, а на них – потускневшие ложки,
Зеленый абсент, пропитавший несвежий пирог.
Подкрашенный спирт подчеркнул у людей гениальность.
Подарок безумцу – таланты, но вот почему?
Зачем им они? Ведь они – воплощение масок,
А добрые люди не могут ваять красоту…
И снова ответы…Все больше заплаток сдираю:
У добрых есть то, чего гений не ждет никогда.
Безумец творит и чужой идеал воплощает,
Насквозь позабыв, что святое – как раз доброта…
Гранитный камин, пара спичек, промокшая сера.
Один уголек за две тысячи лет не погас,
А в нем – не любовь, не надежда и даже не вера.
Всего лишь желанная, каждому близкая грязь:
Зловоние, горе и мысли о плотских утехах,
Унылые будни, спиртной аромат выходных.
Бумажный цветок и другие мечты человека
Подарят улыбку, как ружья в руках у слепых…
Болит голова… И откуда явилось все это?
Зачем мне ответ, если я не озвучил вопрос?
Быть может, вопросы не требуют слышать ответов,
А только почувствовать пламя невидимых слез.
Вопросы о жизни…Вопросы о счастье и горе,
Любви и страданиях… Где затаился ответ?
В земле и на небе, в окне или, может быть, в море?
Ни там и ни здесь… Зачастую их попросту нет…
Что было, что есть и что будет – открытая книга.
Роман о скульптуре из золота с парой камней.
Оно опадает, вскрывая и чествуя смысл:
Дерьмо и алмазы заходят в единую дверь…
VI
Еще один шаг…Я услышал дыхание сзади:
«Тебя заждались!» - этот голос был мягок и тих:
«Практически понял, увидел жестокую правду.
Короче, пошли! Как ухватишься, крепче держись!
…Зеленой дорогой по красно-серебрянным звездам
Идут два осколка у марева серых машин.
Не сыщешь на карте название этой дороги…
Но кто эти двое?.. И голос сказал: «это мы»…
Не очень понятно. Я жду от тебя объяснений.
Что значило «мы», да и кто ты такой, черт возьми?!
«Расслабься, дружище! Немного рисуется мнений…
Ты думал, я ангел? Опомнись, ведь я – это ты.
По этой дороге не ходят пространство и время.
Не сыщешь начала… Здесь нет и не будет конца.
От первой земли и до титров финального неба
Не раз и не два. Бесконечно ты видишь себя.
Мечети и храмы. Их мир и незримые войны –
Лишь спор за дорогу. За место на этом пути.
Кресты или звезды уносит с собою покойник…
Не этот багаж… Лишь себя здесь придется нести».
Дорога менялась. Прямое явилось пружиной.
Белесые вихри опутали черный асфальт...
Текущая кровь из обрубков, из сотен ужимок.
Дырявое сердце, а в нем – почерневшая сталь.
И это – Эдем?! Отдает ароматом из ада!..
Откуда на небе зловоние страшных картин?!
Ответов не будет. Не надо… Их просто не надо.
Они не отсюда… Они из моей головы.
Ярчайший поток озарил сумасшедшую душу.
Сгорала одежда в потоке любви и добра…
Но здесь его нет…, Просто старый порядок нарушен,
И сгинет добро, если сердце оставить без зла…
Редеющий луч…Появились ворота из тени.
Ворота наверх? Или вниз? Этот мир без сторон.
И громко и тихо. На воле – кирпичные стены.
Лечу и плыву, проходя между разных времен…
VII
Таинственный шепот: «Сейчас ты увидишься с Богом,
Но, прежде, ответь, как ты видишь земную любовь?»
Смертельный диагноз. И сон, и в нем не было солнца…
А, может быть, свет, что спасает меня вновь и вновь.
Я видел и счастье, и чувствовал страшное горе.
Ведь жизнь многолика. Любовь – ограненный алмаз,
Что может порезать, и я захлебнусь своей кровью,
Но может светить…Это то, что зависти от нас.
Ворота открылись. На давящих серостью стенах
Грустили иконы, умытые сотней свечей.
А в них голоса, что кричат, вырываясь из плена…
Из темного плена…Квартиры для этих людей.
Орущие души затихли, послышался голос:
«Готов послужить? Твоя суть умоляла меня
Избавить от страха, от игл и душащей боли,
Но строить судьбу ты обязан был сам за себя».
Повсюду был голос…Тяжелый, пугающе тихий.
И дальнюю стену холодный огонь озарил:
Умершее тело… Он старый, уставший, безликий,
Сидел на полу, горько плакал и медленно гнил.
Он пах перегноем, покрыт целой тысячей шрамов,
Пустые глаза ничего не могли рассказать.
На рваных одеждах кровавые пятна остались
От старого мира, что раньше случилось создать.
Сомнений ни стало, и с ним это сделали люди.
Две тысячи лет безрассудства и света плетей…
Он был так прекрасен, но каждый про это забудет.
Забудет про веру, про крест и про светлых людей…
Плевали в лицо и впивались Создателю в глотку,
На божьей крови продавали богатство и рай,
Бросали в огонь, заносили за спинами плетку,
Крестом прикрываясь, иконой и ликом Христа...
…Я делаю шаг, бросив взгляд на разбитое тело,
Хочу на вопросы услышать желанный ответ,
Но челюсть сомкнулась, забыв о себе перед небом.
В застывших глазах появился чарующий свет…
VIII
«Я – Бог Исаака, Иакова, этого мира.
Я – альфа, омега, я – вечная суть бытия.
Я – зло и добро и барьер, что стоит между ними.
Я – капли нектара, коричневой крови струя!
С вхождением в свет и до красной, секущейся нити
Ты ищешь ответы, не зная о том, кто ты есть.
Гордыня и боль… После них не останешься чистым,
И даже до НИХ приходилось плести свою сеть.
Гептада огня… Ты рожден испытанием ИМИ:
Кругами страданий, видений, багровой воды…
Ты даже забыл, где лежит эпилог твоей жизни,
Остатки добра и осколки от света звезды…
Заблудшей душой называют не то, что случилось,
А то, что случится, когда себя так назовешь.
Ведь каждый из вас… Вы забыли про сердце и милость.
Пока не предстанешь, ты жизни своей не поймешь.
До первого круга искал утешения в прошлом
И, все-таки, понял, что в нем утешения нет.
Целующий лучик казался бессмысленной ложью…
Там нет панацеи – ведь в прошлом находят ответ.
Душа человека диктует историю рода.
Когда ты один – ты способен нести свою жизнь.
Ты будешь собой даже рядом с небесным порогом,
И тут, за чертой, ты способен свой лик обнажить,
Но стоило всех оценить как единую душу –
Приходит та суть, что когда-то назвали Судьбой.
Она созидает, но может убить и разрушить…
Огромная кукла хотела поспорить со мной…
Прощая их души, спасая их бедные жизни,
Я не был уверен, что правильно сделал их род.
И, став их спасителем, светом в лоснящихся мыслях,
Я был им как солнце…Сейчас – как ненужный урод.
В плодящейся массе хотелось найти свое место,
Себя поселить в глубину человеческих глаз,
Но вместо себя я увидел скульптуры из жести…
И даже тебе надоел этот скучный рассказ.
Я должен закончить. Надеюсь, потерпишь немного?
Они любят жечь фотографии мертвых детей.
Конечно, ты знал, что желал, приближаясь к порогу:
Хотел быть огнем, палачом для негодных людей.
Хотел их карать, возложив на себя слишком много…
Я просто прошу. Умоляю тебя об ином:
Могила людей обернется и гибелью Бога.
Им надо помочь…Добротой, не железным крестом…
За этим ты здесь. У меня к тебе пара вопросов.
Ты можешь молчать, и ты вправе ответить мне «нет!»
Достойный эдема, итак ты познал слишком много.
Вопросы простые. Мне нужно услышать ответ».
IX
…Вернулся мой голос. И нужно над этим подумать.
Заслуженный рай или что-то, о чем я не знал?..
О тающем мире? Вопросы о праведных людях?
Что выберу я?.. Я готов! Я могу отвечать.
«Назад пути нет» - голос Бога был тих и приятен:
«Мой первый вопрос: ты ведь злишься на чьи-то грехи?
Ломать или строить…Богач или нищий страдалец…
Ты сможешь вершить, не вбивая в тетрадь ни стоки?»
О чем эта фраза? Теперь не могу ошибаться.
Вопрос был о книге, в которую пишется жизнь,
Которая может ни мне, ни тебе не являться,
В которой придется все строки свои отразить…
Смогу дарить свет, не смотря, что написано в книге?
Спасая людей, не влезая в скрижали судьбы,
Неся доброту, помогая искать свои жизни…
Скажу тебе – да! Я согласен идти до земли!
Какой же второй, если первый – ответ на ответы?
«С ответом на первый второго тебе не задам.
От жизни мирской ты о нем разузнаешь позднее.
Скажу лишь одно – это должен быть собственный храм.
Незримые крылья ты будешь нести в своем сердце.
Ты огненный шторм наконец-то в себе усмирил.
Страдая на фото, ты смог отказаться от мести…
От мести к любимой, кого никогда не любил…
Рогатый приходит для каждого в разных обличьях.
Красивейшей девушкой дьявол явился тебе.
Единая маска…За маскою спрятаны лица,
Что снова и снова крепились иголкой к стене.
Явившись однажды, она навсегда в твоем сердце.
Текла твоя кровь по вместилищу ложной любви.
Горел на груди, не сгорая, серебряный крестик,
А там, за окном, разлагался осколок мечты…
Святая вода подчеркнет лишь твою бесноватость.
Но бесы и люди… На все это – воля моя,
И каждая тварь устремится к заоблачным далям.
Пойми и иди, примеряя два дивных крыла».
Лазурным потоком, струящимся сквозь мои плечи,
Течет холодок. Вот как выглядит наша мечта…
Он тотчас исчез, сотворив мое новое сердце,
Прошедшее время мгновенно сжигая дотла.
Я вижу обрыв, но как будто плыву в океане.
На выжженном дне показались обломки крестов.
Расплесканный яд, города и живые вулканы…
Они приближались. Кресты – это сотни домов.
Огонь, яркий свет, приближается серая масса…
Вода под домами сверкает своим серебром,
Но резкая боль, и мгновенно все это пропало.
Остался асфальт под разорванной левой щекой…
X
Куда делась кровь? Да и раны бесследно исчезли…
«Вы очень ушиблись? Давайте я Вам помогу?»
В глазах этой девушки ясно читается бедность…
«Куда вы идете? Позвольте, я Вас провожу?»
Мы шли очень долго. Не знали, куда и откуда.
Она говорила – никто никогда не придет,
Не скажет в глаза, не подарит ей светлого чуда,
Никто не поможет, никто никогда не спасет…
Считает, всю жизнь ей отпущено быть одинокой.
Для всех. Кто был рядом, она – это серая мышь.
Она не сердилась, она свято верила в Бога…
Она просто ждет…Это стоит того, чтобы жить.
«Я знаю, что небо со мной обойдется жестоко.
Вот только, за что? Никогда ни на что я не злюсь.
Я просто хочу их услышать… Три ласковых слова,
Одно из которых – волшебное слово «люблю!»
Я буду одна. Это лучше, чем быть с кем попало.
Так хочется видеть того, кто подарит мне жизнь.
Я Библию что, не грешу – разве этого мало?
Зачем эта тьма? Да и что же мне делать – скажи!»
Услышал…Узнал…Это сущность второго вопроса.
Второй – это люди, что ищут ответы в себе.
Кому -то они – незаметная, лишняя сложность.
Кому-то, чему-то… Ведь многим, но только не мне.
XI
Конечно, он видел. Он верил, что я догадаюсь.
Давая мне крылья, он знал – я скажу ему «да!»
Железная стрелка уже к десяти приближалась,
Вечерний бульвар накрывала собой темнота.
Янтарные лампы ласкающий свет зажигают,
Ночные витрины мерцанием манят к себе
Ее и меня. И дорогу собой озаряют,
Теряя лучи где-то в темном и тихом дворе…
Я чувствую окна, тепло и радушие дома,
Семейный очаг, впечатление талого дня.
Большая семья за столом, и таких – миллионы:
Хранителей чуда…Сердечного чуда – огня.
«Куда мы пришли? Для чего Вы смотрели на окна?
Чего вы хотите?» - она повторила вопрос.
Подумав секунду, взглянув мимоходом на стекла,
Я тихо ответил: «хочу, чтобы не было слез…
Ты смотришь на окна и видишь горящие лампы,
Счастливые лица и греющий вечером чай.
Но темные окна, те самые, что забывают,
Забыла и ты… Я отвечу тебе – зажигай!»
Мне очень хотелось сказать ей о жизни и смерти,
О Боге и Дьяволе, Небе…Вот только нельзя…
Мы тихо стояли под маской вечернего света,
На грустные окна, где свет не зажегся, смотря…
«Ты просишь у Неба избавить тебя от страданий,
Винишь его в том, что когда-то осталась одна.
Подумай, пожалуйста…Окна не Бог зажигает,
Не я и не кто-то. Ты свет зажигаешь сама.
Зажечь одну лампочку просто и сразу же сложно.
Взгляни на лицо, отраженное в темном окне:
Скучающий мальчик…Он ждет, когда лампа зажжется,
И тихо мечта прикоснется к горячей щеке.
Мне нужно идти. И, прощаясь, скажу напоследок:
Сейчас он один. Да и ты говоришь, что одна.
Для двух одиночеств всегда предначертана встреча.
Иди же туда…И – попейте чайку у окна».
Шепнув мне: «спасибо!», она удалилась к подъезду,
А мне захотелось пойти и купить сигарет.
Взглянув на часы, посмотрев краем глаза на небо,
Увидел в окошке желанный, ласкающий свет…
Взглянув на фасад, как в лицо потемневшей высотке,
Забыв о печали в глазах равнодушных окон,
Я чувствовал жизнь. Ее стало на лампочку больше.
Ненастье и горе она превратила в свой сон…
XII
Бегущий асфальт. На стекле – отражение ночи.
Знакомый маршрут неизбежно подходит к концу.
В такие минуты мне кажется – звезды все больше.
Молю тебя, Боже! Не дай им погаснуть! Прошу…
За темным окном, обесцвеченной временем рамой
Я вижу огарок, но видеть его не хочу…
За этим я здесь, и хочу тебе сделать подарок:
Позволь мне зажечь Твоим именем эту свечу…
Не ангел…Не демон…Огонь зажигаем мы сами.
Достаточно вспомнить о тех, кого просто забыл,
А может, не знал, но увидел. Ночными огнями
Одарен будь тот, кто безмерно и чисто любил…
Мне хочется верить, что лампочки будут смеяться,
Что в серой ночи не останется темных окон,
И новые звезды на небе начнут появляться…
Ответ на вопрос – это сердце…Твое и мое.
Ну вот и все...2010