В хрустале разбивается светлое небо-река,
пробираюсь по точкам, застывшим у серости дней,
этот шар - голубой, если только смотреть свысока,
если просто не видеть театра гремучих теней.
Провалиться опять бы в туннель мишуры с конфетти,
но стреляет хлопушка так редко - раз в тысячу лет,
рассыпая опавшие звезды в печаль-ассорти,
что устали светить, посылая любовь да совет.
Лишь глоточками, малою дозой, дыханьем весны
свежий воздух войдет и развеет банальности схем,
но в замедленном акте упавшая капля из тьмы,
расползаясь белёсым пятном, остается ничем.