Светлой памяти прадеда Ивана Чумакова,
войскового старшины, дважды кавалера Ордена
Святого Георгия, сгинувшего в кровавой
мельнице Гражданской войны.
Вольный ветер свивает в косицы ковыльные пряди,
а за спинами трель пулемёта почти не слышна.
Восемь шашек всего лишь осталось в казачьем отряде,
и уводит их за горизонт войсковой старшина.
Оседает землица на вырытых наспех могилках.
Трупы павших коней осаждает уже вороньё.
Оглянулись назад у последней дорожной развилки
и, пришпорив буланых, вдавили копыта в жнивье.
Красным диском светило повисло во взвеси туманной.
Хоть безбрежны поля, но им некуда дальше скакать.
Захрипел от отчаянья конь под седлом атамана,
порываясь вернуться к прозрачной воде родника.
Далеко от родных куреней и домой не пробиться.
В тот разорванный мир им не будет дороги назад.
И водицы криничной теперь не удастся напиться,
да прохладой отмыть засорённые пылью глаза.
Вера, память и воля истлели в золу на кострищах,
что остались в бурьянах растерзанной напрочь страны,
где без крови никто ни надежды, ни Бога не ищет,
да и храмовых звонниц давно голоса не слышны.
Внук на деда с берданом идёт, со штыком - брат на брата.
С красным стягом в онучах за пайкой бежит голытьба.
Вот, поди разберись, кто неправ в этой бойне треклятой,
и какая теперь у России скуётся судьба.
Кто-то кровью умоется, бой проиграв рукопашный.
Кто-то пнёт сапогом, вырвав шашку из мёртвой руки.
Но пока бьют друг друга – осотом щетинятся пашни,
и не сеют хлеба на исконной земле казаки.
Восемь чёрных теней пробивают свой путь в неизбежность,
и беззубая Русь осудить их не может посметь.
Но на самом краю им Всевышний подарит безгрешность
и пошлёт, как в награду, достойную лёгкую смерть.
Примечание автора.
Войсковой старшина - казачий чин,
соответствующий армейскому подполковнику.