Розова сидела на коне. Коню было больно. Ерунда, потерпит, не самая тяжёлая в мире. Теперь все увлекаются псовой охотой, а вот когда она начинала… И что же псовая охота без верховой езды? Лажа получается. И уж лучше поздно, чем никогда. Дракино уже Московская область, и поэтому там очень дорого, вот в Обнинске под Калугой вполне для неё приемлемо. Пока. во всяком случае. Муж у Розовой был невысокий жилистый, вполне себе симпатичный мужчина, майор ракетных войск. Была ещё дочка Александра, семнадцати лет, названная так в честь известной героини, и две борзые суки, как в рекламе «pedigree». Были, также, две машины, «Ford» на выезд, и «Жигули» на каждый день, гараж. Квартиры так и не было, но обещали, уже в который раз.
И на Монгольской границе, и на Польской границе, и здесь, в Подмосковье, в общем, куда бы не забрасывала их военная судьба, им приходилось ютиться, по чужим хатам, переплачивать втридорога, и, каждый раз съезжать, даже ещё не успев привыкнуть к данному месту. Вот и получалось, что единственным местом, к которому она привыкла, был родительский дом в Костроме, но, как и подавляющее большинство выросших и обзаведшихся семьями детей, с родителями подолгу общаться она не могла. Неделю, максимум – две, и всё начинало раздражать до такой степени, что хоть обратно, в Амурскую область.
Сама себе Розова казалась умной, красивой, стройной, лёгкой очаровательной блондинкой, или брюнеткой. Всё зависело от того, в какой цвет, в данный момент, были выкрашены её волосы. И, несмотря на приближающийся сороковник и стокилограммовый вес, кокетничала направо и налево. Предпочитая особей интеллектуального труда (журналистов и т.л.), скакала на лошади, насколько это было возможно, и мечтала принять, наконец-то, участие в полевых испытаниях, устраиваемых МООиРом. Даже более того, закончить курсы экспертов и ходить с умным видом по рингам, расставляя собак. Она, с замиранием сердца, слушала рассказы подружки Насти о МООиРовской базе в Кораблёвке, и искренне сожалела, что база развалилась, и она уже никогда не сможет, как настоящий псовый охотник, корчится от холода в кораблёвских бараках, тупо ходить по полям, часами выискивая, хоть какого-нибудь, несчастного зайца, месить грязь, мокнуть под проливным дождём, пить водку. В общем, как раз, и заниматься тем, что в современном мире зовётся псовой охотой.
Надо сказать, что борзятники, пока одна из её собак не получила оценку «отлично» за экстерьер, принимали её хорошо. Борзятники, они вообще особенно не разбираются какая собака хорошая, какая плохая, пока нет письменного подтверждения. Самое любимое слово у них «говно». И к тем, у кого это самое «говно», они относятся с пониманием. И уж ни за что не поверят, что собака может кого-то поймать, если у собаки нет диплома, даже если увидят собственными глазами. Какие же могут быть у собаки рабочие качества, если у неё нет диплома? Откуда им взяться? А уж когда Розовой удалось распихать всех щенков от этой своей суки, пока вся Москва сидела с помётами, она до конца ощутила силу дружеского участия. Самые близкие, казалось, друзья проявили себя таким образом, что не то что принимать их, а и вспоминать о них не хотелось. И хотя в принципе это всё мало чем отличалось от гарнизонной жизни. Но масштаб происходящего поражал воображение. Ей-то казалось, что она вырвется из душных гарнизонов в большую жизнь и глотнёт, наконец, воздуха полной грудью. Там, на свободе, она станет, наконец, той гранд дамой, которой видела себя в девичьих снах, когда выходила ха военного (он непременно должен был стать генералом), ничто, никакие условности не смогут помешать ей. Но оказалось, что все вакансии заняты, и её здесь никто не ждал. Розова чувствовала себя как десятилетняя девочка, которой не досталось подарка на ёлке. Так же, как тогда, когда она выехала, наконец-то на испытания, а эта корова сбила ей всё. И зачем она её только взяла с собой?
Ещё когда Розова регистрировалась в районном обществе охотников, и узнала, что в районе есть ещё борзятники, у неё мелькнула мысль: вот тут-то я и развернусь! Но кинолог и слушать не захотел, а поставил эту престарелую шлюху. Конечно, как же ещё ей удалось бы его убедить? Ведь у Розовой и курсы, и автомобиль, а у этой вообще ничего. А собака-то, ну полное говно, одна голова чего стоит! Но всё лучше, чем в МООиРе. Там вообще не продохнуть. Подождём, может ещё чего изменится? А пока нужно помалкивать и изображать человека команды. Вот и пришлось брать её на испытания с собой.
Когда Розова подъехала к дому соперницы, настроение у неё испортилось сразу же. Куда это она выпендрилась? По полям, что ли в замшевых ботфортах месить будет?
Как существо по-военному простое, она даже не смогла сыграть лицом. Ну, только сядь в мою машину, отъедем, ты у меня попляшешь! И она, в общем, старалась вовсю, вплоть до уровня команды «к ноге!» На какое-то, очень короткое время, её смягчило то, что председательша подарила ей сворники, в связи с приближаюшимся Днём рождения. Но разве она не обязана? И разве это плата за такую услугу?
Ну а когда вышли в поле, и их поставили втроём, ещё с одним журналистом, и пока Розова, совершенно забыв про мужа, лепила глазки и пыталась вести заумные беседы, эта стерва сделала диплом на 10-ой минуте, а Мазурка даже не пошла с ней, Розова совсем озверела. Вечером она напилась и сказала этой тётке всё, что о ней думает. Мои собаки ничем не хуже твоей! Это я прочитала молитву. Вот заяц и выскочил! Орала она, вся красная, тряся увесистым молитвенником перед мордой ненавистной председательши. Она даже на базу везти её отказалась, пусть хоть пешком идёт.
На следующее утро она вела себя таким образом, чтобы у председательши даже и мысли не возникло попроситься в её машину, доехать до поля. Так эта стерва, оказывается даже и не собиралась никуда ехать. Она лежала на диване кверху жопой и читала книжку, в то врем, как вся группа собиралась на охоту.
- Розова, поехали лучше домой. Всё равно ты уже пролетела. Одиннадцать человек. На что ты рассчитываешь?
Заткнись! – хотелось крикнуть Розовой, но она сдержалась, хотя и чувствовала, что её сейчас разорвёт.
6 часов бесплодного хождения по полям, с тяжёлого похмелья, сделали своё дело. Розова поуспокоилась и, на обратной дороге, хоть и продолжала хамить, скорее по инерции, но как-то вяло, и до дома председательшу довезла. А когда, через пару недель, привезла ей книжку, которую взяла читать ещё до поездки, то и вовсе вела себя, как ни в чём не бывало, как будто ничего и не происходило между ними две недели назад. И страшно удивилась, когда председательша, поздоровавшись с ней сквозь зубы, взяла у неё книжку, даже не открыв калитку. Это она мне мстит, что я пригласила москвичей на охоту, а ей не сказала, подумала Розова. И хотя охота эта заключалась в том, что в проливной дождь группа идиотов, ходила по траве, выше своего роста, целый день, не встретив даже задрипанного мышонка, но председательша-то откуда знает? Впрочем, примерно через полгода, Розова и про это совершенно забыла. А ещё через полгода мужа перевели в другое место. Довольно далеко отсюда, хотя и всё равно в Подмосковье.
ДЕКАБРЬ 2009. БУТУРЛИНО.