Нет ничего на белом свете,
От этих тополей до звезд,
Сейчас важней, чем этот ветер
Норд-Ост
Отступление первое
Мы столько лет молчим, молчим, молчим...
Но не когда-нибудь, уже сегодня,
Вдруг просочившийся из преисподней,
Растекся по планете серный дым.
Растекся серный дым. А мир устал.
А чья-то мать с невыносимой болью
Бросает в небо горькое:"Доколе!"
Но правит Сатана кровавый бал.
Но правит Сатана свой бал. Как знать
Где этому границы и пределы?
И смотрят сквозь платки, как сквозь прицелы,
Те женщины, что жизнь должны давать...
Заложники
Вся жизнь-театр. А мы актеры.
И пьесу здесь играть взялись
Без репетиций, без суфлера.
И где цена ошибки- жизнь!
Но , безусловно , автор -гений.
И гениален режиссер.
Актеры странные на сцене,
Гортанный южный разговор.
В порядке шахматном взрывчатка-
Вот новых декораций стиль.
Как дозвониться? Хоть украдкой?
Сказать последнее "Прости!"
Надежда, умерев, воскресла.
"Эй, как вас там? Товарищ? Сэр?"
И весь наш дом -лишь это кресло.
А вся Вселенная- партер.
Что за находка режиссера:
"Кто шевельнется- пуля в лоб!"
И весь театр будет скоро
Большой товарищеский гроб.
Снаружи
Мир в страшном ожиданье замер.
И выдох каждый, каждый вдох-
Одна мольба- "Спаси их Бог!"
И откровенья телекамер.
А в сердце леденящий ужас.
Как близко все- одна лишь дверь!
Мы все заложники теперь.
Они внутри, а мы снаружи.
Отступление второе
И что с того, что мы на грунте лунном
Уже свои оставили следы,
Когда язык становится чугунным,
И сердце жжет в предчувствии беды.
И что с того , что добрались до генов!
А подлинные истины просты.
И Человек, который Царь Вселенной,
Живет во тьме духовной нищеты.
Послесловие
Женщина о чем -то тихо пела,
Волосами дочери играя...
А в нее сквозь прорези прицела
Всматривалась женщина другая.
Черноглазы и черноволосы,
Обе одинаковы, как сестры.
Ветер дым от выстрела уносит.
Сердце захлебнулось болью острой.
Октябрь 2002