стихотворенье спит, и всё же слова ключевые на цыпочках в нём стоят, как бабочки и жуки
в музыкальной шкатулке (читали-читали), только нажми, только птичьим касанием сна руки,
и они колыбельно его перескажут – стихотворенье сна, забьются ключи
стихо-творения, а она, то есть поэт, спит и не возразит: молчи ночь молчи
её, то есть поэта, качает-качает на водах сна,
спит, сложив под щекою крылья не очень младой голубицы, она,
сердце надкушено в ней, сердцем сочась так и спит, да ведь порастёт
быльём, неземным бельём зацветёт. вот возьмёт, простит она и поймёт
спит, налетавшись, наультразвучавшись, налихогулявшись, Всемирной Сети Сердцеед,
сложив под всевидящим ухом крылья летучей мыши в перепонках возраста лет,
стихо-творению белых зимних чернил подливает ночь, наполняя сон,
стихотворенью тому болеть по милым по рукокрылым. собственно вот и всё