Виснут мысли, словно сосульки с крыши,
И нет слова, которое их собьет.
А бывает, садишься, и просто пишешь,
Буквы знают каждая свой черед.
Я не ведаю, как вам не сделать больно,
Мой Пьеро пластмассовый, без лица,
Но хочу, чтобы сгладились наши волны,
И стакан, лишь наполовину полный,
Опустел до конца.
Как листы капустные, слой за слоем,
Вы с меня снимали мои стихи.
Я под ними стою - и стихов не стою –
Кочерыжкой, глупою и пустою…
Всё «ха-ха», да «хи-хи».
И не знаю, как быть не той, а этой, -
- Если верить вам, я совсем не та…
Если ж эти листы наросли на мне, то
Я могу сказать, что вредит поэтам
Неоправданная высота.