Мы у ворот. Эй, отворяй, охрана!
Ровно в двенадцать нам разрешают вход.
Мокрый от пены, и, безусловно, пьяный,
Я удираю в новый грядущий год.
С треском разбив ёлочные игрушки,
Рвётся к столу общество ассорти.
Мне хочется стать взрывчатою хлопушкой
И расстрелять всех вас залпами конфетти.
Но нужно включиться,
И - раз-два-три! - веселиться.
А лучше всего напиться.
Вдрызг.
Рухнуть под стол пластом.
Кто-то из женщин
В маске лисицы
Приветливо машет мне своим
пушистым хвостом.
Там, наверху, счетчик стучит все чаще.
Там, наверху, скоро составят счёт.
Кто-то открытку бросил в почтовый ящик.
Может быть, ангел? Может быть, пьяный чёрт?
В этом году мне нужен чёрт лохматый.
Я с ним охотно чокнусь левой рукой.
Я объявляю восемьдесят пятый
Годом серьёзных мер по борьбе с тоской.
Но в комнате пусто,
Смазаны краски.
Слышен могучий храп за стеной.
Кто-то из женщин
Сбрасывает маску
И остаётся рядом со мной.
Как хорошо, когда некуда торопиться.
Славно проспать первый январский день.
Надо бы встать, чтобы опохмелиться,
Надо бы встать, но подниматься лень.
Город укрылся белой мохнатой шубой.
В мире объявлен длительный снегопад.
Лень одеваться, бриться и красит губы.
Но всё равно нужно открыть мускат.
В куче кассет местный рок-клуб - по росту.
Маршевый шаг вперед, два шага назад.
Ровно в двенадцать - Всеволод Новгородцев
И модная группа "Фрэнки гоуз ту Ленинград".
Мы засыпаем. Что нам приснится?
Лес и дорога. Конь вороной...
Кто-то из женщин в маске лисицы
Утром проснется рядом со мной.
Кто-то из женщин быстро с постели встанет.
Выгладит платье и подойдет к столу.
Кто-то из женщин всё по местам расставит.
Где-то в углу на кухне найдёт метлу.
Кто-то из женщин ловко сметёт осколки.
Вымоет чашки с мылом и кипятком.
Снимет игрушки. Выбросит наши ёлки.
И, не прощаясь, щёлкнет дверным замком.
А солнце все выше! Скоро растает...
Деды Морозы получат расчёт.
А, сидя на крыше, скорбно глотает
Водку и слёзы мой маленький чёрт.
декабрь 1983
(дополнения/изменения осень 1984)