Приехала родня из-за границы –
Германии – им Родины второй.
Раскидистым застольем и гостинцем,
Их встретили здесь местною родней.
И разговоры, речи – все в похвалах,
Неведомой, загадочной земли.
Вопросы дружно «эти» задавали,
И «те» им отвечали до зари.
«Как медицина там, образованье,
В России иль Германии лучше знания?
Где проще жить? Где лучшие товары?»
«Конечно, там! И ведь почти задаром!
Правительство там тоже просто класс –
Все думает и думает о вас.
Законы издает, чтоб выполнялись,
И в старости ни в чем бы не нуждались.
Париж и Лондон под рукой,
Как отпуск – все туда гурьбой.
Или в круиз по белу свету,
Доступно все – звенит монета.
Уж побывали там и тут,
Не жизнь, а просто «вери гут».
Российская родня кивает,
Еще по чарке наливает…
А про свое житье-бытье,
Ну, что расскажешь, ема-е.
…И вот среди словесной пыли,
Где все примято, что любили,
Родник пробился, зажурчал,
И гость порывисто сказал:
(Он захмелел от теплой встречи,
А может от чего другого,
Но поворота в этой речи,
Не ожидал никто такого).
«Все хорошо. И все же, все же
Приснятся тонкие березы.
И рогоза, там, под рекой,
Что в детстве грызли мы с тобой.
И с петель рвется вон душа,
К родному берегу спеша.
Закинуть удочку на речке,
Иль посидеть у русской печки.
Кваску домашнего хлебнуть…
Мне б это – хоть на пять минут».
И замерли вмиг «иностранцы»,
И в самом деле, что сказать,
Гражданство может быть Германским,
Но русский дух как поменять?
И, кашлянув, - прервав молчанье,
Изрек, молчавший скромно дед:
«Скажи, а вот в Германьи дальней,
Есть воробьи, иль все же нет?»
Нелепой простотой отважен,
Такой вопрос задаст не каждый.
Синицы, воробьи – пустяк?
И почему о них – простак?
Все изумленно встрепенулись,
Потом все шире улыбнулись.
Ну, дед, так дед. Ну, ты, даешь.
Да, что со старика возьмешь…
Гостей застал вопрос врасплох,
Наверное, не так уж плох.
Иль дед хитрец, иль он простак,
Но все ж не вспомнили никак
Про воробьев в Германии –
Вопрос всем в назидание.
И вот он русский человек,
Его понять, так нужен век.
Ему не очень сладко и душенька болит,
А он вот так украдкой, утешить норовит.
И учит неразрывно гордиться стороной,
Той, что тебя вскормила, и стороной другой.
Любить милую Родину до самых до краев:
От поля и речушки до серых воробьев.