Ах! Если бы я встретила красивого... кришнаита.
Желательно в этой жизни,
где-нибудь в окрестностях быта,
без комплексов и долгов.
Я сказала бы ему... для вида,
что я посланница всех богов,
и спросила:
- Можно ли по его религии...
убивать комаров?
Мне часто говорят, без пожара дымят:
- Сожгу мосты!
Как хорошо, что есть такие девушки
как ты!
Эти слова - плошка увядших цветов,
хотя звучат как комплимент,
как лесть с восточных пиров,
но продолжение - цент:
- Есть за кем бегать, пардон, без штанов.
Верно родом из детства
сие мужское кокетство.
Где не было в меню людоедства,
а игра заменяла и цели и средства.
И не было мысли такой,
что - хорошо быть женой,
но лучше, конечно, - вдовой.
Немного поплакать,
поставить свечку за упокой,
и со спокойной душой
пустить дивизию на постой.
Чтоб жизнь не казалась пресной,
всех провинившихся отправлять в бой.
И вздыхать, устав от мундиров слегка:
- Ах, облака,
где же мой штатский в пальто?
Но, все это чепуха!
А если серьезно то,
последнего мужчину в тридцатом году
переехало трамваем у всех на виду.
С тех пор нет кавалеров
у барышень в гардеробе,
только пепел от трубки лежит на салопе.
Не было венков,
не звучал похоронный марш.
Спилив семь рогов
домохозяйки просто сделали из него фарш.
Оригинальность всегда немного шарж.
А критика напоминает щекотку.
Если Амур не знает где сердце,
То стрела обязательно продырявит
колготку.
Ох уж, эти мне умники с ребром Адама...
Из-за них не жизнь, а настоящая драма.
Но если верить сплетням ХХ века,
то именно женщина сделала из обезьяны человека.
И это была просто шалость,
А не историческая веха,
хотя теперь подчас не до смеха.
Ведь даже смех ждет своего звездного часа.
А мне по душе быть хозяйкой Парнаса,
чтоб в Красную книгу вписать
или всадника или Пегаса.
В книгу, что, возможно, предтеча
исчезновения землян,
и нужно ли читать все сутры
от инь до ян.
Не лучше ли прямо сказать:
- Tu es charmant!
Combien de page a notre roman?*
*- Ты очень мил!
Сколько страниц в нашем с тобой романе? (франц.)