Над Обью с весенним разливом
стояла ты словно ветла,
глядела хотя сиротливо,
была ты, родная, светла
Душою опрятно красивой,
печалясь на тихий закат,
смотрела как карька игривый
подбрасывал хрупенький зад.
Зарёй расплескалась вся грива,
а хвост – продолженье его
струился как будто с обрыва
под ним, где стояло село
с домами увязшими в глине
высокой отлогой горы,
где срубы давно уже сгнили,
остались из детской поры
их окна в осеннем закате
светились, как золото в них,
моя отражалась расплата
и мой разгорался там стих.