Она – совершенство. Она – само совершенство. А я? Кто я? Жалкий божок, придуманный трусливым умом людей, стремящихся переложить ответственность со своих гадливых душонок на чьи угодно плечи, даже на несуществующие. Уже почти не существующие. Ну что ж, трепещите, смейтесь, плачьте! Я – ваш Бог, ваша совесть, ваша ответственность, ваше второе «я»; я – все то малодушное, низменное, подлое, что вы каждый день прячете от всех глаз, даже от своих, я – все то, что вы отдаете мне по вечерам, утром и днем в своих глупых молитвах и думаете, что совесть ваша от этого становится чище. И я предал вас, себя и все то, на чем, вы думаете, держится мироздание.
Я больше не Бог.
Бог больше не я.
Бога больше нет.
Я создал Ее, и меня не стало.
Она – само совершенство. Я – ничто… ничтожество. И мне это нравится. Это дает мне право повсюду следить за ней. Никто не знает, как замирает все внутри меня, когда я с жадностью подглядываю во все щели ее жизни, когда ловлю ее мысли – грязные, порочные мысли, которые делают ее еще прекрасней.
Она – само совершенство. А я – то, что люди некогда называли Богом. Но Бог может ошибиться только один раз, и после этого он больше не Бог. И я ошибся, чудовищно ошибся. Я возомнил себя всемогущим, всезнающим, всевидящим и захотел показать людям, как страшен порок, как низок разврат, как грязны все низменные инстинкты человека. И для этого создал Ее.
А она оказалась совершенна.
В ее пороках нет грязи, ее животные инстинкты лишь еще больше раскрывают красоту ее тела, его изящество, грациозность, они делают блеск ее глаз нестерпимо жгучим, а мысли – необыкновенно яркими. В каждой улыбке, в движении тела, в пересыпании ее искрящихся волос, в каждом, даже самом неприметном, жесте и самом тихом звуке ее голоса звучит ее совершенство – безысходное совершенство.
И я повержен своим же оружием. Я преклоняю колена пред ней – перед ее пороками, которые сделали ее совершенной.
Мне хочется спрятаться в ее мыслях и так быть к ней ближе. Мне хочется искриться в ее волосах и гореть в ее глазах.
Мне теперь страшно быть Богом.
И мне уже все равно, что будет с людьми. Я – всего лишь плод их воображения, только благодаря этому воображению я получил право на жизнь. И если я перестану быть таким, каким оно меня рисует, я стану свободным от их людской ответственности, а мне на смену придет новый Бог – тот, которого снова в ярких красках нарисует человеческое воображение.
В мироздании меняется все, даже Бог. И только она так и останется для всех времен, мирозданий и богов самим совершенством – моей роковой ошибкой.