На трёх гнедых от правды не сбежать,
когда неволей вынужден признаться:
уж этой вот уздой не удержать –
и от её узды куда деваться?
Все тайны явны, постыди видны,
все сокровенья взяты и раскрыты,
все наперёд знакомы глубины,
извлечены, изучены, изрыты.
Там, где казались бездна и зигзаг, -
уже тупик. Уже не впрок игра струй.
Невнятный образ обратился в знак
камнеподобной милостыни «здравствуй!»
И – мёртвым «здравствуй» тронешь пустоту,
и мёртвым глянцем отразишь живое
«прощай», с которым к замкнутому рту
льнёт напоследок бывшее женою.
Да здравствует хотя бы то «прощай»,
что по уставу комом достаётся,
что отшвырнётся мёртвому на чай,
когда над ямой вопленица бьётся...