Фрау Дарья. Рассказ о войне
Ольга Мальцева-Арзиани
http://www.vancouverexpress.ca/archives/2156
ФРАУ ДАРЬЯ.
Быль.
Всем, не вернувшимся с войны, посвящается.
Не такая уж старая она была. Но вот спина все чаще ныла, голова побаливала. А сегодня так и вообще не хотелось вставать.
Вечерело. Пора, давно пора было идти…
Дарья пересилила себя и пошла. Она ходила на околицу каждый Божий день. И соседки грустно смотрели ей во след.
А она всё шла и шла…
ЗАГОРСК. Московская область. 1941 год.
Арсентию было уже за сорок. По тем временам его считали чуть ли не стариком. Да и завод, на котором он работал, дал ему бронь. И незачем было Дарье волноваться, да вот сердце – вещун замирало в тоске, чувствовало неладное.
Место тут было намоленное, Лавра рядом. Так разве же пойдёшь в храм? Засмеют, или того хуже, доложат куда следует. Лучше уж и не думать об этом, и без того горя хватает.
Бронь бронью, а на заводе сегодня был митинг. Слушали сводку информбюро. Страшно было. Страшно за тех, кто уже был под немцем. Страшно за тех, кто воевал. Но еще сильнее билось сердце, когда каждый вспоминал о своих детях, женах, матерях.
Высокий, по-мужски красивый рабочий вышел на трибуну.
Голос его звучал пламенным призывом. Волосы его ласкал ветер, невесть как забредший в этот подмосковный городок в середине июля. Он говорил и говорил, страстно клеймил позором вероломно напавших на Родину фашистов. Он умел убеждать, вести людей за собой. Тяжело было слушать, что немцы 9 июля заняли Псков и продолжили наступление на ленинградском и таллинском направлениях.
«Родина в опасности»,-набатом прозвучали эти страшные слова, и Арсентий вдруг осознал, что не может оставатьсяв тылу.
С трибуны продолжал доноситься уверенный голос статного рабочего, но Арсентий уже ничего не слышал, он пробивался к столу возле трибуны, за которым сидели какие-то военные и принимали заявления добровольцев.
А Дарья…Дарья пока ещё ни о чём не догадывалась…
РЯЗАНСКАЯ ОБЛАСТЬ. Сентябрь 1941 г
Ну зачем она ослушалась мужа! Ведь говорил же Арсентий при расставании, чтобы не смела из Загорска уезжать, что теперь на неё ложится ответственность за семью, что должна она верить в скорую победу и ждать его возвращения.
Нет, она не возражала, да и попробуй ему возразить! Высокий, умный, он все умел, все знал, заботился о жене и детях, вот и в Загорске еще задолго до войны нашел интересную работу, обустроился, семью привез…
Как же хорошо им было вместе! Мосточки соорудил, стирает она бельё, а он ненароком зачерпнёт горсть воды и брызгами холодными её разгоряченное лицо охладит, а потом оглянется по сторонам…и поцелует нежно, словно
только что влюбился в юную Дашеньку свою.
Или принесет в дом охапку дров да и скажет, что всегда, до старости будет ей во всем помогать, не то, что другие.
А сегодня Дарье вспомнилась поездка в Москву. Арсентий город показывал,
рассказывал взахлеб обо всём, словно был не рязанским, а всю жизнь жил в столице. В зоопарк ходили,эскимо на палочке ели,пирожки с печенкой около метро купили. В жизни ничего вкуснее она не ела !!!
А как весело было, когда он друзей своих приглашал в дом!
Улыбнется Дарье и запоет, голос хороший у него, глаза радостью полнятся. Не могла нарадоваться своему счастью Дарьюшка.
И всё вмиг оборвалось.
«От советского информбюро…»
Стоят женщины и слушают,
ждут весточку, а Дарье и ждать нечего. Другим мужья написали, кто где служит. А она ни одного письма не получила. Ждала июль, ждала август. В военкомат бегала,
да всё бесполезно. Ждите! Вот и весь сказ.
Тем временем в Загорске ей не давала покоя односельчанка, уговаривала вернуться в Рязанскую глубинку, на родину. Не хотелось Дарье ослушаться мужа, но томила неизвестность, на сердце было неспокойно. Да и город чужой, только вот близость Лавры успокаивала. Приучила её мать уповать на Господа.
Вот она и молилась тайно.
Слухи о возможности взятия Москвы кружились в воздухе.
А ещё кто-то ненароком обронил фразу, что вроде как добровольцы попали под Вязьму, а там шли ожесточеные бои.
Никто ни о чем не говорил, но даже детишки попритихли.
Было страшно за них. И она решилась ехать.
Лучше бы она этого не делала. В Загорске хоть как – то, но жили. А здесь никому она не была нужна, и назад уже невозможно было вернуться…
Германия. Концлагерь Шталаг 326 (Дорога в ад) Август 1941г.
Арсентий даже и повоевать толком не успел. Их, необученных и неприспособленных, бросили под Вязьму. Противник наступал…
Немцы старались убить пленных на месте. Тех же, которые по своим физическим данным могли бы принести пользу рейху, отправляли в вагонах для скота в Германию .Многие умирали в пути.
Арсентий остался жив. Истощенный, высокий, он был уже тогда похож на скелет. А впереди были три года ада.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА.
_____________________________
Шталаг 326 (VI K) был образован в мае 1941 года. Тогда, еще до нападения фашистов на Советский Союз, на окраине Штукенброка, на месте бывшего учебного полигона Зенне колючей проволокой было обнесено поле площадью 400 на 1200 метров, на котором возвели бараки для охранников и вырыли водяные колодцы.
7 июля 1941 г. сюда прибыли первые 7000 советских пленных. В вагонах для скота их привезли на близлежащую железнодорожную станцию и оттуда пешим маршем пригнали в лагерь.
Воспоминания бывшего узника:
«Тяжелые испытания и муки начались для советских пленных еще до прибытия в лагерь. После многих дней и даже недель, проведенных на месте взятия в плен под открытым небом, с дневным пайком, состоявшим из пригоршни необмолоченной гречихи и чуть-чуть воды, пленных группами по 60-70 человек погрузили в небольшие товарные вагоны. Ни сидеть, ни лежать в них было невозможно. Дорога на запад длилась пять - семь дней. На весь путь выдали 150 – 300 граммов хлеба; воду давали не каждый день. Многочисленным раненым и больным в пути не оказывали никакой медицинской помощи. По прибытии на место назначения из каждого вагона выгружали до 10 трупов».
Военнопленным, первыми прибывшим в Зенне, пришлось строить лагерь с нуля. Измученные и голодные, промокшие под дождем и продрогшие до костей, они день и ночь проводили под открытым небом. Дневной рацион составлял 700-800 калорий – треть того, что человеку требуется для поддержания жизни. Недоедание, холод и антисанитария стали главными причинами распространения эпидемий сыпного тифа и дизентерии, от которых в первые недели плена умерли около тысячи человек.
Шталаг 326 стал поставлять рабочую силу на металлургические заводы и шахты Рура и снабжать ею близлежащие предприятия. Условия труда были самыми суровыми, эксплуатация – самой жестокой. Чуть лучше приходилось лишь тем, кто работал в сельском хозяйстве.
Заболевших или обессиливших, потерявших работоспособность пленных возвращали «на поправку» в лагерь. На практике такое возвращение было равносильно смертному приговору, хотя в лагере и не производили массовых расстрелов.
В 1942 г. лагерь «укрепили» отрядом эсэсовцев с собаками. Они были не просто фактором устрашения, в их задачи входил также поиск совершивших побег. При поимке беглецов расстреливали на месте или отправляли для уничтожения в Бухенвальд.
42 советских офицера были расстреляны в Зенне «за уклонение от работы».
С 1941 по 1945 гг. через лагерь прошли 300000 заключенных, 65000 из них не пережили плена.
Хоронили умерших в 36 братских могилах, длиной 112 метров каждая. Под наваленными в несколько этажей трупами взрослых заключенных позже были обнаружены останки примерно тысячи детей и подростков, захваченных фашистами под предлогом борьбы с партизанами.
Освобождение пришло в лагерь 2 апреля 1945 г.
Американский военный журналист Джон Меклин, находившийся среди освободителей и описавший увиденное, в своем репортаже потрясенно заметил:
«Если бывшие здесь сегодня американцы раньше по случайности не испытывали ненависти к немцам, то отныне они их будут ненавидеть наверняка.»
РЯЗАНСКАЯ ОБЛАСТЬ. Октябрь 1941г.
Страшную весть Дарье вручили в холодный дождливый день. Дождалась таки весточку от любимого…Не упала Дарья на сырую землю, не завыла. Да и не похоронка это была вовсе. «ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ».Так было написано. Это она уже под вечер прочитала. А пока шла и шла, куда глаза глядят, туда и шла. Бумажку только эту страшную под телогрейку спрятала от дождя. Поближе к сердцу.
Долго бродила Дарья, пока не очутилась за околицей. Оглянулась вокруг и уже спокойно сказала себе: «Тут я его и буду ждать! Отсюда он и придёт!»
ЗАГОРСК. Май 1940 г.
Арсентий приближался к своему дому в приподнятом настроении.
Проходил мимо рынка и увидел женщину, торгующую платками с кистями. Именно о таком мечтала его Дарьюшка.
Долго стоял, не решаясь сделать выбор. Были там платки и побольше, и поменьше, и с розами, и с другими замысловатыми цветами. Растерялся Арсентий. А женщина, видя его терзания, улыбнулась доброй, светящейся какой – то улыбкой, и спросила, какие глаза у его жены. Сразу встрепенулся Арсентий, представил мысленно Дашеньку свою и без колебаний ответил, что глаза у нее…красивые!
Тут уж все вокруг рассмеялись, радостно на душе стало и у Арсентия.
Сразу вспомнил, что глаза у Дарьи серовато-синие. Это по погоде. И по настроению. Загрустит – серые. Платье любимое голубое оденет – синие. Только некогда ей было грустить. Дел много!
И нашел среди всех платков просто чудо, а не подарок. На черном поле – розовые розы. И не только розы, а еще и невиданные голубовато зеленые листья у этих роз. И такой яркий, нарядный, весенний платок этот был, что всю дорогу до дома он улыбался, представляя, как Дарьюшка обрадуется.
Дарья просто глазам не могла поверить! Ну конечно же, видела она,
что продаются такие платки. Но ведь дорого! Да и не молодая она уже, сорок лет! А сама зарделась, на плечи накинула платок, залюбовался Арсентий, и сердце замерло, до того хороша была Дарья!
Всё лето по вечерам набрасывала на плечи красавица – жена его подарок. Очень уж он ей шел!
И весной 1941 года Дарья вновь вынула из шкафа свою самую главную драгоценность, платок с кистями. Голубое платье любимое, этот платок и сияющие голубизной неба глаза.
Такой она приходила к Арсентию в снах. Такой он ее себе представлял, когда из последних сил вставал и выходил из барака.
Он так хотел жить, так хотел вернуться к своей Дарье!
Рязанская область. Май 1945 г.
Поседевшая, постаревшая Дарья шла на околицу. С того самого памятного дня в октябре 1941 г., когда ей вручили ту страшную бумагу, оповещавшую, что ее муж, Фонин Арсентий Яковлевич, 1899 г.р. «пропал без вести», она, его верная и законная супруга Фонина Дария (Дарья) Леонтьевна 1900 г.р. почти каждый день ходила на околицу встречать своего любимого. Не была она в декабре 1942 года, когда металась несколько дней в горячке, да ещё в феврале 1944 г., когда от истощения сил не было встать. А так ежедневно ходила. В сентябре 1943 г. именно она первой издалека ещё увидела Степана, мужа Татьяны, которая и уговорила её вернуться назад на Рязанщину. Был Стёпушка без ноги и страшно заикался, но на то и Дарья на месте была, чтоб донести его мешок до самого дома да про своего Арсентия порасспрашивать.
Про Арсентия он не знал ничего. А тут и Татьяна выскочила и закричала, зарыдала, запричитала от радости, не до расспросов было. Сразу и другие вдовы и детишки прибежали к ним, кто трогал шинель, кто пытался перекричать Татьяну и узнать что – нибудь о других солдатах…
Через несколько дней Таня шепотом рассказала Дарье о том, что почти все добровольцы либо погибли, либо пропали без вести. Цел и невредим был только тот агитатор, который выступал с трибуны. Сам -- то он заявление не написал, воспользовался бронью и продолжал работать в Загорске.
ГЕРМАНИЯ. Концлагерь Оснабрюк. 13.05.1944 г.
Когда и почему Арсентия перевели в этот лагерь из Шталага 326, выяснить не удалось. Работал ли он, как и другие заключенные, в рудниках, или где – то в другом месте, били ли его, как других заключенных, прикладом по голове, травили ли его специально обученными псами, точно не известно. Но доподлинно известно,
что досталась ему, как и очень многим нашим соотечественникам, да и не только им, а и другим жертвам фашизма, страшная доля.
Он ушел добровольцем на фронт, оставил жену и детей на произвол судьбы. Он шел защищать свою родину. И не его вина, что силы в тот момент были неравны, что попал он в плен, как тысячи и тысячи солдат.
Знал ли он, что к семьям «пропавших без вести» будут относиться не как к семьям героев, а как к семьям чуть ли не преступников? Это тоже не удалось выяснить.
Но абсолютно очевидно, что он до последнего дня своей жизни мечтал вернуться домой, обнять свою Дарью, увидеть своих повзрослевших детей, дождаться внуков.
А если бы вернулся? Разве не мог бы он тогда оказаться уже в советском лагере где – нибудь на Колыме?
НО ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ. Он не узнал, что Дарья ослушалась и покинула Загорск, и продожал представлять ее в нарядном платке с кистями у стен Лавры. Он не узнал, как растут его дети,как Дарьюшка ходит кадый деньвстречать его на околицу.
Он ничего не узнал. Он ведь так и остался для своей красавицы Дарьи навечно «БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИМ».
В тот майский день 1944 года рука писаря в концлагере Оснабрюк
поставит последнюю отметку в карточке учета военнопленного Фонина Арсентия Яковлевича: «Умер 13.05.1944г.».
И еще сделает приписку: «О смерти следует сообщить ФРАУ ДАРЬЕ ФОНИНОЙ» , а адрес написали не Загорск, а Рязанскую область. Видимо Арсентий всё – таки чувствовал, что уедет Дарьюшка на родину.
Американские войска освободили военнопленных в мае 1945 г.,
но Арсентий, как и тысячи других русских солдат, не выдержал плена.
Документы с пометкой, что местом захоронения солдата является Хегерт, городок вблизи концлагеря, и даже с указанием номера братской могилы, союзники передали командованию наших войск. А те, в свою очередь, передали…куда следует.
Архивы были строго засекречены. Хотя непонятно, для чего засекречивать списки замученных в концлагерях людей?
Вдовам погибших полагались какие – то льготы, а тех, кто «пропал без вести», и за людей не считали.
О чем он думал, Арсентий, прощаясь с жизнью? Он так любил свою Дарью, что был уверен, что она его ждёт, что выплакала все глаза, до чего же ему хотелось, чтобы она хотя бы о его участи узнала! НЕ УЗНАЛА. Под грифом «Секретно» хранилась столь спасительная для всех весть. Спасительная, потому что смогла бы тогда Дарья отпеть своего мужа, молиться за упокой его души. И дети бы молились, и внуки, и правнуки… Она и так всегда молилась, но вот не знала, куда свечку ставить, может жив её Арсентий, мало ли что, а вдруг в плен попал, где – нибудь на чужбине оказался, а весточку подать не может, всякое ведь бывает…
РЯЗАНСКАЯ ОБЛАСТЬ. 1985 г.
Совсем постарела Дарья. Всё труднее ей было ходить на околицу. Но шла… Правда, в 1953 г. 5 марта не ходила. Сталин ведь умер. Плакали все. А в Москве так вообще во время похорон сколько людей погибло, затоптали.
А потом 12 апреля 1961 г. не пошла. Гагарин в космос полетел!!!
А потом…потом исправно ходила. Один раз даже платок свой памятный на плечи набросила. Когда 80 лет исполнилось. Ходила и ждала. Все сорок лет после победы ходила на околицу. Все сорок лет ждала.
Подумаешь, какая – то Дарья ждёт своего Арсентия на Рязанщине, а какая – нибудь Александра ждёт своего Ванечку под Тверью, а Наталья уже умерла, не дождалась под Смоленском своего Сашу. Судьбы людские…Которые можно растоптать…
Вот и наша Дарья так и не дождалась своего любящего, верного супруга. Умерла, так и не узнав, где и как он умер. Это ведь скурпулёзные немцы рекомендовали нашим войскам сообщить фрау Дарье о судьбе Арсентия. А они …скромно промолчали. Перечеркнув ее жизнь.
Так и запомнилась эта прекрасная русская женщина своим близким, идущей под вечер на околицу ждать Арсентия. Пусть же и в нашей памяти останется светлый образ русской фрау Дарьи, которая так и не узнала, что она – фрау!
Автор выражает признательность внуку Дарии Леонтьевны Фониной и Арсентия Яковлевича Фонина – Николаю Ивановичу Фонину и его сыновьям Михаилу и Дмитрию за помощь в сборе материалов.
* * *
Фрау Дария. Разказ за войната
Олга Малцева- Арзиани
Перевод на Български Елена Бойдева
Фрау Дария - истинска история.
Посвещава се на всички, които не се върнаха от войната.
Не беше толкова стара. Но гърбът все по-често я наболяваше, главата – също. А днеска пък никак не й се щеше да става.
Свечеряваше се. Време, време е да върви ...
Дария се изправи и тръгна. Отиваше в покрайнините на селото всеки ден. Съседките й тъжно гледаха след нея.
А тя ходеше там всеки божи ден ...
ЗАГОРСК. Московска област. 1941 година.
Арсентий беше прехвърлил четирийсетте. За онова време беше почти старец. А и от завода, където работеше, му бяха дали удостоверение, че не подлежи на военна служба. И нямаше защо да се притеснява Дария . Но сърцето й беше като някоя врачка: усещаше, че нещо не е наред - и потъваше в отчаяние.
Мястото беше молитвено, наблизо имаше манастир. Ама как ще отидеш на църква? Ще ти се присмиват, че и по-лошо, ще те докладва някой к ъ д е т о трябва. По-добре да не мисли за това, и тая мъка й стига.
Работниците бяха освободени от военна служба - но днес имаше митинг в завода . Слушаxа съобщението на Информационното бюро. Беше страшно. Страх за онези, които вече бяха под немски ботуш. Страх за онези, които воюваха. Но още по-силно туптяха сърцата, когато всеки си мислеше за своите деца, за своята съпруга и майка.
Висок, красив и мъжествен работник излезе на трибуната. Гласът му звучеше като огнен призив. Един гальовен бриз, незнайно откъде дошъл в този подмосковски градец в средата на юли, галеше и вееше косата на мъжагата. Словото му се лееше и страстно клеймеше фашистите, нападнали вероломно Родината. Той умееше да убеждава, да води хората напред! Мъчително беше да слушаш как германците са завзели Псков на 9 юли и продължават офанзивата си в посока Ленинград и Талин.
"Родината е в опасност" – тези ужасни думи биеха като тревожна камбана - и Арсентий внезапно осъзна, че не може да остане в тила. От трибуната продължи да се носи увереният глас на едрия работник, но Арсентий не чуваше нищо, той си пробиваше път към масата близо до подиума, където седяха някакви военни и приемаха заявленията на доброволците.
А Дария ... Дария още нищо не знаеше ...
РЯЗАНСКА ОБЛАСТ. Септември 1941 година .
Защо не послуша мъжа си! Нали й казваше Арсений на тръгване да не напуска Загорск, че сега отговорността към семейството е нейна - трябва да вярва в близката победа и да чака завръщането му.
Не, тя не се противеше, не се и опитваше да му противоречи! Висок, умен, той можеше и знаеше всичко, грижеше се за съпругата и децата си. И тук, в Загорск, много преди войната си намери интересна работа, устрои се, доведе семейството ...
Колко добре им беше заедно! Беше й сковал парапет за простиране и като тръгнеше тя да окачва бельото , Арсентий гребваше шепа вода и пръскаше в зачервеното й лице. А след това се оглеждаше настрани и я целуваше нежно, сякаш току-що се е влюбил в девойката Дашенка.
Или внасяше в къщата наръч дърва за огрев и отсичаше, че винаги - до старост - ще бъде край нея да й помага, няма да е като другите.
Днес Дария си спомни едно пътуване до Москва. Арсентий й показваше града, говореше развълнувано за всичко, като че ли не беше от Рязан, а цял живот е живял в столицата. Ходиха в зоологическата градина, ядоха сладолед на клечка, купиха си пирожки с черен дроб в близост до метрото. В живота си не беше яла по-вкусно нещо!
А колко весело беше, когато канеше приятелите си у дома!
Обърне се към Дария, усмихне се и запее - имаше хубав глас, а очите му бяха пълни с радост. И Дария не може да се нарадва на щастието си.
И изведнъж – край на всичко.
"От Съветското информбюро ..."
Жените стоят и слушат, чакат новини, а Дария нищо не чака. На другите жени мъжете им писаха кой къде служи. А тя не получи нито едно писмо . Чакаше през юли. Чакаше през август. Ходеше в комендантството, но всичко беше напразно. Ще чакате! Само това й казваха.
В същото време в Загорск постоянно я преследваше нейна съселянка и я уговаряше да се завърне в Рязанско, у дома. Дария не искаше да наруши волята на мъжа си, но тук беше несигурно, беше й тревожно на сърцето. А и градът беше чужд, само близостта на манастира я утешаваше. Майка й беше я научила да се уповава на Господа.
И така, тя тайно се молеше.
Слухове за възможността Москва да бъде презета витаеха във въздуха.
Някой случайно беше изтървал дума, че ужким доброволците са били пратени край Вязма, а там се водят тежки боеве.
Никой нищо не говореше, дори и децата се бяха смълчали.
Беше я страх за тях. И се реши да замине.
По-добре да беше останала. В Загорск все се живееше някак - едвам, но се живееше. А тук се чувстваше хем ненужна, хем нямаше как да се върне обратно...
ГЕРМАНИЯ. Концентрационен лагер Щалаг 326 (Пътят към ада), август 1941 година.
Арсентий дори нямаше време да повоюва . Неопитни и необучени, ги хвърлиха край Вязма. Врагът е настъпваше ...
Германците се стараеха да убиват пленниците на място. А тези, които заради физическите си данни могат да са полезни за Райха, ги пращаха с вагони за добитък в Германия. Мнозина умираха по пътя.
Арсентий остана жив. Изтощен, висок, той още тогава беше като скелет. А го чакаха три години в ада.
ИСТОРИЧЕСКА СПРАВКА
Щалаг 326 (VI К) е създаден през май 1941 година. Тогава, преди още нацистите да нападнат Съветския съюз, в покрайнините на Щукенброк, на мястото на бившия учебен полигон Зене е ограден с бодлива тел участък с площ от 400 на 1200 метра, в който са построени бараки за охранителите и изкопани кладенци за вода.
На 7-ми юли 1941 г. тук били докарани първите 7000 съветски военнопленници. Извозили ги с вагони за добитък до най-близката жп гара и от там пеша ги натирили до лагера.
Из мемоарите на бивш затворник:
"Трудностите и страданията на съветските военнопленници започнаха още преди пристигането им в лагера. След много дни и дори седмици, прекарани на мястото, където бяха заловени – под открито небе, с дневна дажба, която се състоеше от една суха елда и малко вода, затворниците в групи от по 60-70 души бяха натоварени на малки товарни вагони. В тях не можеше нито да седнеш, нито да легнеш . Пътят на запад продължаваше пет до седем дни. За целия път им бяха дадени 150-300 грама хляб, вода не се даваше всеки ден. На многобройните ранени и болни по пътя не се оказваше никаква медицинска помощ. След пристигане на местоназначението от всеки вагон се разтоварваха до 10 трупа ".
Военопленниците, които първи са били докарани в Цене, трябвало да изградят лагера от основи. Изтощени и гладни, мокри от дъжда и премръзнали до кости, те били ден и нощ под открито небе. Дневната им дажба била 700 -800 калории - една трета от това, с което човек трябва да живее. Недохранването, студът и лошата хигиена са основните причини за разпространението на епидемия от тиф и дизентерия, от които в първите седмици от плена измират около хиляда души.
Щалаг 326 започва да предоставя работна сила за металургичните заводи и въглищните мини на Рур и околните предприятия. Условията на труд били непосилни, експлоатацията - брутална. Малко по-добре били само онези, които работели в селското стопанство.
Болните или изтощените, загубилите работоспособност били връщани "да се пооправят" в лагера. На практика, подобно връщане е равносилно на смъртна присъда, въпреки че в лагера не се провеждали масови разстрели.
През 1942 г. лагерът бил "подсилен" от отряд есесовци с кучета. Те не били просто фактор за сплашване, тяхна задача било също да издирват извършили бягство лагерници. След залавянето бегълците се застрелвали на място или се изпращали за унищожение в Бухенвалд.
Четиридесет и двама съветски офицери са били разстреляни в Цене "за отклонение от работа".
От 1941 до 1945 година през лагера преминават 300 000 затворници, 65 000 от тях не оцеляват в този плен.
Погребват мъртвите в 36 масови гроба, всеки с дължина 112 метра. Под натрупанте тела на няколко етажа възрастни затворници по-късно са открити останките на около хиляда деца и юноши, които нацистите затварят под претекст борба с партизаните.
Освобождението стига до лагера на 2-ри април 1945 година.
Американският военен журналист Джон Меклин, който е сред освободителите и описва това, което е видял, в своите репортажи казва: "Ако намиращите се тук американци досега по случайност не са мразили германците, отсега нататък със сигурност ще ги ненавиждат ."
РЯЗАНСКА ОБЛАСТ. Октомври 1941 година.
Връчиха на Дария ужасната вест в един студен дъждовен ден. Дочака и тя писмо от своя любим ... Дария не се строполи на влажната земя и не зави от болка. Пък и не беше смъртна вест. "Изчезнал безследно." Така беше написано. Това прочете - едва привечер. А като я получи - тръгна безцелно накъдето й видят очите. Само дето скри ужасната хартийка под ватенката да не я намокри дъждът. По-близо до сърцето си.
Дария се скита дълго, докато се озовава в покрайнините. Огледа се наоколо и вече спокойно си каза: "Ето тука ще го чакам! Оттук ще си дойде! "
ЗАГОРСК. Май 1940 г.
Арсентий наближаваше дома си в приповдигнато настроение. Като минаваше край пазара, видя една жена да продава шалове с ресни. Знаеше, че точно за такъв шал мечтае неговата Дария.
Дълго време ги разглежда и не смееше да избере. Имаше и по-големи, и по-малки, с рози и други чудновати цветя. Арсентий беше объркан. Жената, която ги продаваше, забеляза неговите терзания. Тя го погледна сърдечно с лъчезарна усмивка и попита какви са очите на жена му. Арсентий трепна, представи си своята Дашенка и без колебание отговори, че нейните очи са ... красиви!
Тогава всички наоколо се разсмяха и радост напълни душата му...
И в този момент се сети, че очите на Дария са гълъбовосини. В зависимост от времето. И от настроението. Като се натъжи – стават сиви. Като си облече любимата синя рокля – те стават сини. Само че няма кога да е тъжна. Има си работа достатъчно!
Той успя да намери измежду всички тия шалове едно истинско чудо. На черен фон - розови рози. И не само рози, но и невиждани синкаво-зелени листа около тях. Беше толкова ярък, гиздав, пролетен шал, че по целия път за вкъщи той се усмихваше, представяйки си Дарината радост.
Дария просто не можеше да повярва на очите си! Е, тя, разбира се, беше видяла, че се продават такива шалове. Но бяха скъпи! Пък и не тя е млада, на четиридесет години е! Изчерви се , наметна шала на раменете си, а Арсений не можеше да й се нагледа. Чак го прободе под лъжичката - колко е хубава Дария!
И така всяка лятна вечер неговата съпруга-хубавица намяташе върху раменете си красивия подарък. Толкова й отиваше...
И през пролетта на 1941 Дария отново извади от килера най-скъпия си накит - шала с ресните .
Любимата синя рокля, забрадката, искрящите небесносини очи . Такава идваше тя в сънищата на Арсентий. Такава си я представяше той, когато с последни сили се изправяше и излизаше от бараката.
Толкова искаше да живее, толкова искаше да се върне при своята Дария!
РЯЗАНСКА ОБЛАСТ . Май 1945 г.
Побеляла и остаряла, Дария тръгна към покрайнините на селото. От онзи съдбоносен ден през октомври 1941 г., когато тя получи ужасната бумажка, която оповестяваше, че нейният съпруг, Фонин Арсентий Яковлевич, роден 1899 година, е "изчезнал безследно", тя , неговата вярна и законна съпруга Фонина Дария (Даря) Леонтиевна, родена 1900 година, почти всеки ден излизаше край селото, за да посрещне своя любим. Не отиде само през през декември 1942 -та, когато няколко дни се мяташе в треска, и през февруари 1944 -та, като от умора не можа да стане от леглото. А иначе всеки ден беше там. През септември 1943 г. точно тя първа видя още отдалеч Степан, съпруг на онази Татяна, която я убеди да се върне в Рязанския край. Беше Степанушка без един крак и заекваше ужасно, но Дария му занесе торбата до дома и се опита да го поразпита за Арсентий.
За Арсентий той не знаеше нищо. А в това време Татяна изскочи и закрещя, захълца, занарежда от радост... нямаше как да го разпитва Дария. Незабавно и другите вдовици и децата се затичаха към него - един докосваше шинела му, друг се опитваше да надвика Татяна и да научи нещо за другите войници ...
Няколко дни по-късно Таня шепнешком разправи на Дария, че почти всички доброволци са или мъртви, или изчезнали безследно. Жив и невредим беше само агитаторът, който говори тогава от трибуната. Той не беше подавал заявление за фронта - възползва се от правото си на неподлежащ от завода и продължаваше да работи в Загорск.
ГЕРМАНИЯ. Концентрационен лагер Оснабрюк. 13.05.1944 г.
Кога и защо Арсентий беше прехвърлен в този лагер от Щалаг 326, никога не се разбра. Дали и той е работил като другите затворници в мините, или пък някъде другаде, дали са го били като другите затворници с приклад по главата, дали са насъсквали специално обучени кучета срещу него - не ни е известно. Но знам, че и той, както много наши сънародници, както и други жертви на фашизма, има ужасна съдба.
Той е отишъл доброволец на фронта, оставил е жена си и децата си на произвола на съдбата. Тръгнал е да защитава родината си. И не е негова вината, че към момента силите не са били равни, че е паднал в плен като хиляди други войници.
Знаел ли е, че към семействата на "безследно изчезналите" няма да се отнасят като към семейства на герои, а като към семейства почти на престъпници? Това също не ни е известно.
Но е абсолютно ясно, че той до последния ден на живота си е мечтал да се върне у дома, да прегърне своята Дария, да види порасналите си деца, да дочака внуци от тях ...
А ако се беше върнал? Нямаше ли да се намери тогава в съветски лагер някъде в Колима?
НО ТОЙ НИКОГА НЕ СЕ ВЪРНА. Той не разбра, че Дария наруши волята му и напусна Загорск, и продължаваше да си я представя наметната с гиздавия шал с ресните до стените на манастира. Той не знаеше как растат децата му, как Дарюшка ходи всеки ден ден да го посреща край селото. Той нищичко не узна. Той така си и остана за своята красива Дария "ИЗЧЕЗНАЛ БЕЗСЛЕДНО".
През онзи майски ден на 1944 г. ръката на един писар от концентрационния лагер Оснабрюк ще постави последна отметка в картата на военопленника Фонин Арсентий Яковлевич: „Починал 13.05.1944 г." И послепис: "За смъртта му да се съобщи на ФРАУ ДАРИЯ ФОНИНА" и адресът не е Загорск, а Рязанска област. Очевидно Арсентий е предчувствал, че Дария ще си отиде в родния край.
Американските войски освобождават затворниците през май 1945 г., но Арсентий, както и хиляди други руски войници, не е можъл да издържи този плен.
Документите с отметка, че мястото на погребението на войника е Хегерт, град близо до лагера, а дори и с номера на масовия гроб, съюзниците предават на командването на нашите войски. А те, на свой ред, го предават ... к ъ д е т о трябва.
Архивите са били засекретени. Въпреки че не е ясно защо се засекретяват списъци на хора, измъчвани в концентрационните лагери?
На вдовиците на загиналите се полагаха някакви предимства, а тези, чиито мъже бяха "безследно изчезнали", и за хора не ги смятаха.
Какво си е той мислил той, Арсентий, когато се е сбогувал се с живота? Той толкова обичаше своята Дария и беше сигурен, че тя го чака, че си е изплакала очите. Как може да не иска тя да разбере каква е съдбата му! ТЯ НЕ РАЗБРА НИКОГА. Под грифа "Секретно" се пазеше тази тъй спасителна за всички вест. Спасителна , тъй като Дария би могла да направи опело на мъжа си и да се моли за покой на душата му. А децата щяха да се молят, и внуци, и правнуци ... Тя винаги се молеше, но не знаеше къде да сложи свещта - може да е жив нейният Арсентий! Всичко се случва, може внезапно да е паднал в плен, някъде в чужда земя да е, да не може да прати вест – всичко е възможно ...
РЯЗАНСКА ОБЛАСТ. 1985 година.
Много остаря Дария. Все по-трудно й беше да ходи в покрайнините на селото. Но отиваше... Вярно, на 5 март 1953 г. не отиде. Сталин умря тогава. Всички плачеха. А в Москва тогава по време на погребението колко души загинаха стъпкани...
И на 12-ти април, 1961 год. не отиде. Гагарин полетя в космоса!
А по-нататък ... ходеше най-редовно. Веднъж дори наметна любимия си шал на раменете. Когато навърши 80 години. Отиваше и чакаше. Цели четиридесет години след победата ходеше в покрайнините на селото. Цели четиридесет години го очакваше.
Като си помислиш ... Някоя си Дария очаква своя Арсентий в Рязанско, и някоя си Александра очаква своя Ванечка близо до Твер, а пък Наталия умря, без да дочака край Смоленск своя Саша. Човешки съдби ... Които можеш да смажеш ...
Така нашата Дария не дочаква своя любящ, верен съпруг. Умира, без дори да узнае как и къде е умрял. Прецизните германци бяха препоръчали на нашите войски да се съобщи на фрау Дария каква е съдбата на Арсентий. А те ... скромно са си премълчали. Зачертавайки нейния живот.
Така са запомнили близките тази прекрасна жена– как излиза привечер накрай селото да чака Арсентий. Нека и в нашите спомени да остане светлият образ на руската фрау Дария, които дори никога не разбра, че са я нарекли „фрау”, тоест „госпожа”.
Авторът изразява благодарността си на внука на Дария Леонтиевна Фонина и Арсентий Яковлевич Фонин - Николай Иванович Фонин и синовете му Михаил и Димитър за помощта при събирането на материалите.
* * *
Иллюстрация взята из интернета.