В горниле древнего Востока под наковальный перезвон,
под гул огня и грохот грома он был кудесником рождён.
Когда же высветлилась сталь и заиграла зернь кристалла
арабской вязи письмена взошли вдоль лезвия кинжала.
И посвященный смог прочесть о волшебстве его и сути:
«Рожденный будет убивать, пока живут на свете люди».
То было в древние года… Во времена Семирамиды
его обычный человек снял с тела мертвого друида.
Но обреченный провиденьем вершить короткий смертный суд
в наряд восточного владыки, как неизменный атрибут
входил он много сотен лет… Менялись образы и нравы,
он был в Европу завезён, где реже, но творил расправы.
А время двигалось вперед в век электричества и пара,
эпистолярный жанр затмил эффект кинжального удара.
И потускневший от обид, как экспонат для ротозея
он в экспозиции лежит провинциального музея.
Но неотвратность заклинанья над ним довлеет. А пока
он ждёт, когда же с вожделеньем к нему протянется рука.