`Не сдадимся, Петька!` - кричал Василий Иванович,
из последних сил рассекая израненой рукой слишком
холодные для его разгорячённого сердца воды реки
Урал. `И, слышишь, как скрипка на том берегу
играет..? Победим мы и там филармонию построим!`
Но Петька молчал - странная костлявая фигура
в чёрной рясе-платье, железной хваткой сдавив горло,
крепко-накрепко прижала другой рукой дулом к земле
его раскалившуюся от выстрелов винтовку...
`Неужели это и есть смерть?` - молнией мелькнуло
в ошалевшем от скоротечного боя мозгу ординарца,
мелькнуло и погасло. Чапай умер за народное счастье,
заслонив его, Петьку, как и тысячи других от неминуемой
гибели. Его, но не себя. И опешившая смерть, приняла
эту жертву, уходя в недоумении навсегда, вот только на
не такое уж и долгое по человеческим меркам `всегда`.
А Василий Иванович и его ординарец в легендах остались
жить вечно...