Луна бывает разноликой—
Молочно-белой, багряной,
И в смутных облаков тунике,
Искрящейся, но неживой.
Она недвижимо танцует
И следом небо в такт за ней.
Холодный свет в ночи целует,
Всё превращая в мир теней.
Она сквозь слёзы нам смеётся,
Запятнана, но так чиста.
Над головой, но не даётся.
Близка, но слишком далека.
Луна загадочно известна
И в тяжести своей легка.
Она ужасна и чудесна,
И гордо смотрит свысока.
Она— лик часа грёз и тайны,
Но призрак сумерек и дней.
Так предсказуемо-случайна,
Коварна и мудра как змей.
Она— эссенция печали,
Безумной ночи серебро.
Её в истоме восхваляли,
Веками кляли всё равно…
И скольких путников спасала,
Но муки видела, молча.
А пред иными вынимала
Судьбы клинок, острей меча.
И шабаш горный приютила,
И церковь в белом у реки.
Убийце улыбалась мило,
И праведнику по пути.
Но око как не завлекали—
Не хочет слушаться луна.
А в час, когда её не ждали,
Ворожкой плыла у окна.
И только тьма свет поглощает,
Рубины скроет пелена,
Так королева посещает.
Хоть разнолика, но одна.