(фото из личного архива. В основу миниатюры положена реальная история молодого человека, которую рассказала мне некогда моя однокурсница).
Взошла планета Плутон, и родился на земле колдун, самый сильный в своем роду. Лучшие астрологи составили ему гороскоп и сказали, что родился он под созвездием Скорпиона, в момент восхождения магической звезды и, что Плутон у него в королевском статусе, а это значит, что путь мальчика определен. Он должен быть магом.
Мальчик рос в семье, где бабки и тетки были знахарками. К ним то и дело, приходили плачущие женщины и шептались с ними. Бабки ставили тазы на огонь, бросали в кипящую воду горсти трав, и сенно-дурманящий запах разливался по дому. Сохлые губы шептали слова заговора. И женщины уходили с сияющими глазками. Но что-то утрачивалось ими, что, этого он еще не понимал. Мальчик рос и разговаривал с птицами, цветами и деревьями. Он любил солнечный лес и часто убегал туда один от надоедавших ему родственников, которые обучали его азам колдовства, биоэнергетике, основам врачевания. Хотя, надо отдать им должное, ничего не заставляли его делать, они ждали, когда он станет взрослым, и не потому, что он мало еще знал. О, он умел уже многое: видеть на расстоянии судьбы людей, для этого ему вовсе не надо было заглядывать в руку, как его бабке, умел летать к звездам, для этого ему не надо было выходить в астрал после многих ритуалов и приготовлений, как его наставнику и дяде.
Мальчик не был злым, и при случае, помогал людям. Но, будучи умен не по годам,
делал это незаметно для них. Шли годы, жизнь текла, как река, размеренно и спокойно. Мальчик превратился в прекрасного юношу с орлиным профилем и пронзительными черными глазами. Однажды, идя по городскому рынку, он увидел в массе людей золотой свет. Он исходил, незримо для остальных, от монаха в черном одеянии. В руках монах держал ящичек для сбора милостыни. Молодой человек стал продвигаться к монаху. И вот тот поднял чистые голубые глаза на юношу. Потом он посмотрел выше над его головой, радостно улыбнулся и сказал: «С Ангелом тебя поздравляю!». Юноша, увидев внутреннюю мощь и прозорливость монаха тихо попросил: «Научи как, ты сильнее всех моих родственников». Ни в этот день и никогда уже более, юноша не вернулся домой. Он захотел стать послушником и ушел с монахом в монастырь. Юноша увидел в монастыре много молодых людей с истово сверкающими глазами, с душой, глядевшей сквозь их тонкие, прекрасные, одухотворенные лица. В смирении, уединении и молитвах, возносимых Богу, они проводили время. Тут не было привычного для юноши комфорта и роскоши, как у него дома. Голые стены, скудная трапеза. Но монахи были счастливы. Стольких счастливых людей вместе юноша никогда не видел в миру.
В первый день своего прихода в монастырь юноша крестился. Он крестился, в то время, когда птицы уже улетели на юг, и на сумрачном осеннем небе ничего не было видно кроме рваных темных туч, сеявших белую порошу, тонким слоем покрывавшую коричневую мерзлую землю. Но в церкви, в сиянии свечей, отражавшихся светом в золотых иконостасах и царских вратах, юноше показалось, что наступило лето. Теплота и благодать сошли на его душу. Благоухание и золотой свет разлились в воздухе вокруг него. Душа его воспарила высоко в небо. Казалось, он видит цветенье и слышит пение птиц. Святые улыбались ему с икон. Это был праздник. Но он закончился. С чистой, обновленной душой юноша покойно уснул, и Ангел-хранитель тихо реял над ним.
Потом потекли будни. Пощение – но ему не хотелось есть, ему хватало духовных радостей, многочасовое ночное бдение, но он не уставал, ему не надоедало, ему было свежо и радостно. Так проходили дни. Но вот юношу поразила тяжкая болезнь. Дьявол не отпускал его так просто. Молодой организм бывшего колдуна, некогда столь крепкий, был разрушен болезнью столь сокрушительно и быстро, что старые, видавшие виды, монахи отворачивались от него, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Ни за кого так много и так часто с момента основания монастыря не возносились молебны и акафисты святым и Пречистой Деве. Ни за кого так долго и жарко не молились в монастыре при неистовом полыхании сонма свечей, как за этого юношу. Его все любили, ибо у него был дар сходиться с людьми и общаться с ними так, как если бы он был их давний, верный и любящий друг или родственник.
Кончилась зима, началась весна. Природа ожила. Забурлили подземные соки. Свежий, несущий энергию, сырой воздух ворвался в монастырь. Но юноша уже угасал. Он почти не поднимался со своего одра, укутанный жесткими одеялами, казалось, впитавшими его болезнь. Но вот как-то после полудня, когда ухаживающий за ним послушник вышел на молитвы, юноша почувствовал себя бодрее. Он ощутил радость, предвестие чего-то самого важного в своей жизни. Он собрался с силами. Медленно поднялся. Утративший после крещения свою магическую способность летать, он вдруг снова почувствовал нереальную легкость, но теперь уже по - иному. Держась за стены, молодой человек вышел из сырого мрачного помещения в монастырский сад. О, каким цветеньем наполнен был он. Розовые, белые лепестки облепили как невестин наряд каждое деревце. Яблони зацвели в этом году рано, и благоухание цветов стояло в воздухе. Под ногами у юноши была чёрная влажная земля, от нее шел пар. Цветная радуга раскинулась на голубом небе. Только что прошел дождь. Капельки еще дрожали на нежных атласных лепестках яблонь. Юноша улыбнулся, оторвал один лепесток и прижался к нему губами.
Он поднял глаза к небу, и вся душа его воспылала восторгом и благодарностью за подаренную красоту к Богу. И вдруг вся его суть наполнилась Им. Юноша почувствовал там, в далеких, вечных, торжественных, строгих и возвышенных глубинах неба Бога. Отца. Чудное, грозное, непостижимое величие Которого наполнило для юноши всю Вселенную. Он услышал громовый голос, казалось, сошедший с горных, снежных вершин: «Войди в радость Господина своего». Горючие слезы наполнили глаза юноши. Жуткий восторг и радость охватили его душу.
Внезапно острая боль пронзила сердце юноши. Сраженный ею, он упал под яблоню.
Подобравшие его потом монахи закрыли ему глаза, из которых лился свет. Лицо его было покойно и счастливо. Он ушел туда, где была радость, где была вечная весна.