Вот поезд мчится, а я внутри стою.
И грохот полотна, и запах неприкаянный...
На уносящуюся жизнь свою смотрю,
И не окликнуть, и не вернуть.
Я помню проводы, веселые глаза,
Себя кудрявого и мир отчаянный...
Не знал тогда я, что многие сойдут
Из тех, с кем начинал
Я этот путь.
И то ли еду я вперед, и то ли нет,
Но, видно, еду: ведь все кончается,
Ведь вижу рельсов петлистый след,
Он уплывает за горизонт,
Но если внутрь вагона поглядеть,
Он все такой же, он нисколько не меняется,
И то же пение в купе, и тот же смех,
И неизменный бутылок звон.
Мои попутчики – народ не набожный,
Но, в целом, неплохой, хоть с ними спорю я,
Мы под гитару собираемся толпой,
Поем о том, какая штука жизнь.
Тот веселится – этот загрустил,
У всех своя судьба, своя история,
И люди разные, и разные пути,
И только поезд на всех один.
Стою я в тамбуре, темнеет за окном,
И грязный пол, и запах неприкаянный,
И пережитый день из-под колес
Уносится под паровозный свист...
До остановки, может, далеко,
А может, скоро остановимся негаданно.
Споем, покуда тянет паровоз,
А что там впереди – то видит машинист.