Сквозь муть обледенелых стёкол
лишь темнота и пустота…
фонарь, мелькнув звездой востока,
станцует танец живота…
Затем туманным Альбионом…
рассеются вдали огни…
дворцы и замки, и короны;
придворные и короли…
Искрясь, туманность Андромеды
в оковах льда продлит восторг…
и станет лёд на окнах белым
и матовым – до новых строк…
Так помутневшее сознанье
встречает ночь на Рождество… –
дорожно-сонное гаданье,
как волшебство…
Всё вперемешку: ночь и праздник…
то сон, то явь; то плачь, то смех…
то тьма, то свет; то кнут, то пряник…
И всё для всех… И всё для всех…