Зачатие.
Стихи не рождаются в муках.
В муках их зачинают.
Не строго, не по науке,
Просто – когда страдают.
Когда очень горько, больно,
Когда на глазах слёзы,
Когда исколот невольно
Шипами красивой розы.
Тогда в пустоте морозной,
Тогда в черноте ночи,
Во тьме зажигаются звёзды,
И появляются строчки.
О вере и недоверии,
О милых и ненавистных,
О красных, белых и серых,
О чистых, или нечистых.
Любая тема – по нраву,
И каждый образ – по теме,
Стихи зачитают, право,
В плохое для сердца время.
Беременность.
Поэт, беременный стихом,
Как женщина своим дитём,
Не знает, кто, или о ком,
Не знает, что или о чём,
Но есть перо, и есть тетрадь,
Есть чем, и есть на чём писать,
И односпальная кровать
Не даст уже спокойно спать.
Поэт, беременный стихом,
Как девушка своим грехом,
Укрыв смущение смешком,
Окурок загася щелчком,
Позволит Истину узнать,
Когда придёт пора рожать,
Возьмёт, и впишется в тетрадь,
Что не дало спокойно спать.
Он скажет Вам – Пора вставать!
Ну сколько можно умирать?!
Ну сколько можно забывать,
И находя – опять терять?!
Поэт, беременный стихом –
Ему природой не дан срок,
Когда ему признаться в том,
Что он в душе своей берёг.
Передо мной тетрадный лист,
Он пять минут назад был чист.
Но лучше б этот белый лист
Остался б «мужественно» чист.
Рождение.
Передо мною лист бумаги,
И ручка с синим колпачком,
Достаточно стихам отваги,
Чтобы не спрятаться молчком?
Они пробьются ли на волю,
Запреты разума круша,
Где, как рябина в чистом поле,
Зарделась голая душа?
Объяты волею дерзанья,
Они сумеют ли постичь
Глубины тайны мирозданья
От «Здравствуйте» и до «Прости»?
Какого тембра голос будет,
Стихов рождённых первый крик?
Услышат ли, поймут ли люди
Рожденья радостного миг?
Иль от заглавия до точки
Набор сумбурной чепухи?
Ложатся на бумагу строчки.
Рождаются мои стихи.
Детство.
Стих и я.
Стихия.
Стихи я
Пишу.
Не могу.
Немоту
На том
Удушу.
Закричу.
Залаю.
Завою
Во сне.
И идёт
И Ирод
И инок
Ко мне.
Сон – как SOS
Сознанья,
Страданье
Души
Дивно мне
И дико
Диктует:
Пиши!
Молодость.
Уже не просто так стихи,
Не для любви, не для признанья,
Уже не просто так стихи,
Не для себя, не для себя,
Ко мне с бедой приходишь ты,
С тяжёлым грузом расставанья,
Ко мне приходишь с болью ты,
Я должен вылечить тебя.
Я должен вылечить тебя
От непогоды и разлуки,
Я должен вылечить тебя
От неудачи и тоски,
И я тебе, в который раз
Опять протягиваю руки,
И я, опять, в который раз
Тебе пишу свои стихи.
Взрослость?
Мне мало быть поэтом,
Мне мало просто быть,
Мне мало знать про это,
Мне мало не забыть
Божественный мотив,
Аккордов доминанту,
Рождение таланта
Себе не запретив,
Я выбрал длинный путь
Среди путей коротких,
Шаг первый сделав робко,
Обратно не свернуть.
Сначала врал себе:
Мол, только для знакомых,
Любимых мной, влюблённых,
Собратьев по судьбе.
Но слава – не мираж,
Известность – не фальшивка,
Глобальная ошибка
Лгать, что признанье – блажь.
Потом – писал другим
(Когда уже признали),
Хотел, чтоб помогали
Мои стихи и им,
Чтобы услышав вдруг
Раскатистые строки,
Как по веленью Рока,
По мановенью рук,
Менялся человек,
Моей рукой ведомый…
Я рад. У грёз знакомых
Совсем недолгий век.
Я рад – прошло как тень
Желание исправить,
Желание заставить
Под властью быть моей.
Теперь не знаю как,
Зачем-то, почему-то
К листу, нацелив ручку,
Вдруг тянется рука.
Раздумье старости.
Поэтический дар, что приходит ночами,
Поэтический слог, поэтический дух…
Но Раскольниковы повстречали
Топорами своих старух,
Нас не с той землёй повенчали,
И летит поэтический пух.
Заповедное слово, рождённое сердцем,
Заповедный оазис в глубинах ночи…
На кострах наших книг будут греться
Палачи. Палачи. Палачи.
И от плахи не отвертеться –
«Промолчи – попадёшь в богачи.
Промолчи. Промолчи. Промолчи».
Звук лирических, нежных мелодий,
Звукотаинство ласковых, ласковых строк…
Но похабная пьянка пародий
Развалилась толпой у ног.
Грязь толпы и нас обезродит –
Дай только срок.
Долг.
Выжимая из себя по букве,
Сигаретой прочищая мозг,
Я пишу. Мучительно и трудно
Я пытаюсь доползти до звёзд.
Я пишу. Я должен. Я обязан
Доползти. А значит – написать.
Чтобы свет отточенною фразой
На границе тени удержать.
Мне необходима эта ручка,
И бумаги чистые листы,
Я обязан создавать созвучья
Из темнолиловой пустоты.
Я обязан. Кем? Не так уж важно.
Если важно – то самим собой.
Слышу песню в шорохе бумажном.
Кто другой поймёт её такой?
Кто другой запомнит и расскажет
Словом состояние души?
Копья стрелок на часах, как стражи
Замерли, диктуя мне – пиши!
Смерть.
Когда умирают стихи?
Тогда они умирают,
Когда о них забывают…
Я написал. Много стихов.
В них яркий свет и ночные тени.
В них равнодушие и Любовь,
И звукоряда переплетенье.
Я написал. И потерял.
Где-то, кому-то дарил. На память.
Я их искал. Да я их искал.
НО не нашёл. Позабыл. Оставил.
Были стихи не так уж плохи.
Это я помню. И помню точно.
Но… умирают мои стихи,
Мне оставляя строчки и точки.