Когда призвал всенижний гоб —
упасть в тринделы,
то бишь, когда прившёл допсог
побрать за дело,
я протянул ему отчин —
всучить потломкам,
бесплодный предвложил мечин
искромкать.
Свинцовый обвзломал он борг
на переплавку,
и понял я, как варят брог —
из впадких.
Йар ненасрытен, йар безлик —
ацил не видно,
там хол сплавляют с аладик,
там нет дивидни.
Мозги из разных черепков
текут рекою,
в тиши — без пафосных илпов —
спадают в гойю.
Небесный капает азелс
на общий переч,
где авялах на убл сел —
весь в саже — нереч.
Там лупа с лупой говорит.
На сцене — хохмы.
Курдух на зрителя сердит —
бо зритель вздохлый.
А гойя вечна, как сергорп, —
почти как трупость.
Плывёт в ладье большой ерог
с громадной взлупой.
И коли спрятаться под ней
возможность будет,
шепчи молитвие скорней
на ухо будд-не.
(текст на доработке)