Между туч еще отблеск сияет
Серебра декадентского века,
Но свинцовым дождем как гвоздями
Прибивает к земле петербургское небо.
А под небом, тяжелым и смрадным,
Над гримасою боли и ужаса
Адмиралтейский латунный ангел
Словно ворон над городом кружится.
Скоро полночь в бушлате мокром,
На ходу караулы сменяя,
Вступит в город, известный
Склонностью к мятежам.
Кто в немоте темных окон
Участь свою ожидает?
Ближний твой или дальний,
Может быть, друг твой давний,
Может, твоя невеста,
Может быть, даже ты сам!
Ах, как розы сплетались роскошно
На шпалерах в саду заповедном,
Где стихам, гениальным до дрожи
Аплодировало петербургское небо...
Это все называлось свободой
Века нового, века юного...
На артобстрелы, блокаду и голод
Благославляет нас длань латунная.
В полночь стрелки часов свое жало
Направляли в сердца глубины,
И кокаиновый иней
В темных зрачках оседал -
Что же тебе мешало?
Кто был твой враг незримый?
Ближний твой или дальний,
Может быть, друг твой давний,
Может быть, вся Россия,
Может быть, даже ты сам!
Шпиль вибрирует адмиралтейский
Воспалившимся голым нервом,
Придавило весь вздор декадентский
Гробовою плитой петербургское небо...
Надвигается гул канонады
Недвусмысленным многоточием...
Ах, как вольно жилось нам когда-то,
Ах, скоро та жизнь закончилась!
Ровно в полночь мостов разводы
Над хладнокровной Невою.
Ровно в полночь фарватер откроют
Сторожевым судам.
А за твою свободу кто-то заплатит с лихвою -
Ближний твой или дальний,
Может быть, друг твой давний,
Может быть, весь народ твой,
Может быть, даже ты сам!